Ликвидаторы времени
Шрифт:
— Ну, дело, так дело…
В шестом часу утра прибыли остальные наши бойцы. По замыслу командира мы должны были приехать к амбару всемером, припахать полицаев на погрузку, и, нагрузив свежезахваченные грузовики зерном, отбыть в направлении машинно-тракторной станции, где и спрятать похищенное в укромном месте.
Пленных, как и трупы, на «круппе» увёз Бродяга, сказав, что он придумал интересную комбинацию, а участвовавшие в «ночном разбое» расселись
Соломин поехал с нами. Во-первых, полицаи его знали, да и по протоколу передача подотчётного имущества должна была проходить по всем правилам. Так что Акимыч уселся на переднем сиденье кабриолета рядом с Тотеном, а Фермер так и изображал важную персону, вольготно разместившись в одиночку сзади.
По взмаху руки командира наша маленькая колонна тронулась в путь.
Ехать было всего ничего, и уже через четверть часа мы добрались до места. Мы уже подъехали к воротам зернохранилища, когда из какой-то будки нарисовался заспанный субъект, обряженный в потёртый серый пиджак, коричневые шерстяные брюки и давно нечищеные сапоги. Судя по лицу, его вчерашний отход ко сну не обошелся без четвертинки первача, а то и без поллитры. Однако на плече его висел короткий мосинский карабин, а ремень оттягивали магазинные подсумки.
Судорожно потирая лицо, охранник силился понять, что это за столпотворение с утра пораньше.
Ясность внёс Акимыч, споро выскочивший из машины:
— Васька, ирод! Опять вчера нажрались?! Что ж вы меня перед большими людьми позорите? Урою! — и повернувшись к Фермеру, продолжил, — Не извольте беспокоиться, ваше высокоблагородие! Мигом в чувство их приведу!
Тотен старательно залопотал по-немецки, изображая из себя переводчика.
— Gut! Sehr gut! — старательно произнёс Шура.
— Карашо! Но надо быстро! — вольно перевёл Тотен.
— Где Антип? Дрыхнет? — продолжил «прессовать» полицая староста.
Тот, мающийся похмельем, явно был ошарашен всей этой кутерьмой. Мы, уже вылезшие из машин, откровенно потешались над недотёпой.
— А грузить зерно кто будет? Или, может мне господина майора попросить? Дескать, извиняйте, господин майор, сторожа в зюзю нажратые, так что, пожалте, сами мешки таскать?!
Васька что-то блеял сокрушённое, но разобрать детали из-за дружного гогота ребят было сложно. Акимыч дал сторожу подзатыльник и приказал отпереть ворота.
На шум из-за амбара показался второй сторож. Судя по его виду, он только что проснулся, причём спал он в более комфортных условиях, поскольку был весь облеплен соломой. «В ригу залез, что ли?» — подумал я.
Однако ситуацию он просёк весьма быстро, и, даже, попытался продемонстрировать выправку, валко промаршировав в направлении высокого начальства. Люк с Тотеном снова зашлись от хохота. И даже командир слегка улыбнулся, до того потешно выглядели потуги Антипа. С грацией пьяного и давно сломанного робота-андроида он поприветствовал Фермера, вскинув руку к козырьку плисового картуза, после чего скосился на старосту:
— Семён
— Какие такие пленные? — судя по выражению лица, Акимыч слышал об этом в первый раз.
— Так вчера мудровские троих комиссарских злавилы. В Старое вяли, да у нас пакинули. Усё роуна, да нас господа немцы должнцы прыехаць.
Староста повернулся к Фермеру, и, увидев, что тот кивнул, ответил:
— Ну, давай вяди своих пленных.
Минут через десять Антип действительно привёл троих красноармейцев — седого мужика лет сорока и двух парней лет двадцати пяти с измождёнными, осунувшимися лицами.
…Пока один полицай возился со здоровенным, действительно «амбарным» замком, а другой — ходил за подневольными грузчиками, мы успели провести экспресс-совещание.
Я сразу спросил Сашу, действительно ли он собирается «припахать» пленных, на что получил ответ, что, дескать, если совсем доходяги, то припряжёт полицаев. А так — легенда, мать её, обязывает…
Внимательно оглядев пленников, Фермер наклонился к Тотену, и что-то прошептал ему на ухо.
— Господин майор говорит, что вас хорошо покормят, но вы должны хорошо работайт! А вы, — и Тотен уставился на полицаев, — за свою провинность будете им помогайть! Это есть приказ!
Три доходяги и два похмельных хмыря — это, доложу вам, не лучшая бригада для погрузки пяти тонн зерна. Поэтому нам тоже пришлось впрячься. Причём основная нагрузка легла на меня и Люка, так как Тотен, щеголявший фельдфебельскими погонами, изображал из себя большого начальника, а наши «окруженцы» были сосланы в охранение. А то, не ровён час, уронив на ногу мешок, скажут «твою мать!» вместо «Scheisse!», и вся конспирация к чёрту полетит.
Фермер с Трошиным обеспечивали дальнее охранение.
В общем, проваландались мы почти до обеда, к концу пленные еле ноги волочили, так что даже не обрадовались обильному обеду, привезённому нам старостой. Глядя на то, как измождённые бойцы с трудом шевелят руками, макая белый хлеб в молоко, Акимыч только головой покачал и обратился ко мне:
— Герр унтер, а разгружать вы их тоже заставите?
Идея показалась мне здравой, ведь так появлялась возможность практически легально умыкнуть наших из рук настоящих немцев. Я изобразил на лице непонимание и позвал Тотена:
— Toten, komm zu mir!
Перекинувшись с Аликом парой фраз на тарабарско-немецком, мы разыграли мизансцену «разговор через переводчика», после чего Акимыч подошёл к пленным:
— Вы передохните, мужики, мальца. А потом с господами поедете — там поработаете…
— Что-то ты добры сёння, дядько Семён! — откомментировал это один из полицаев, отдыхавших в сторонке, я не разобрал который из двух.
— Кому дядька, а кому господин бургомистр! — отрезал Акимыч. — А еду отработать надобно…