Ликвидаторы времени
Шрифт:
— Так бумаги и потеряться могут… Где они хранятся?
— Дак в правлении совхоза, в Старом.
— На вашем месте я бы так не переживал по этому поводу. Всегда можете сказать, что большевики скот увели.
— А когда наши вернутся, ведь спросят, где стадо совхозное?
Мне стало даже радостно, оттого, что этот, по нынешним временам, «враг советской власти» сказал «когда наши вернутся», а не «если Советы вернутся». Я даже подмигнул ему:
— Ну, поговорку «Война
И я достал из нагрудного кармана сложенный чистый бланк Заславльского райотдела милиции, один из нескольких, что я таскал с собой на всякий случай. Цапнув со стола авторучку майора, вполне себе приличный, кстати, агрегат — «Монблан» с золотым пером, я собрался, было написать расписку, но остановился.
— Семён Акимович, а фамилия ваша какая?
— Соломин моя фамилия.
— Спасибо, — ответил я и быстро написал несколько строк, после чего протянул листок старосте. Тот прочитал и, хитро прищурившись, спросил:
— А почему тут написано «сорок пять голов», — он покосился на расписку, — товарищ сержант милиции Дымов?
— А так правдивее… — честно ответил я, — Кто же поверит, что мы стадо в сто голов по немецким тылам гнали?
— Ага… А с немцем вы, что делать будете, граж… товарищ сержант?
— Не переживай, Акимыч, тут не оставим и за овином не бросим. Но и ты, уж сам понимаешь, ничего не видел, ничего не слышал. В смысле: «Да, был. Да, стадо осмотрел. Да, все пять бурёнок. Потом уехал. А куда и зачем — это мне, сирому не ведомо…» Смекаешь?
— Как не смекать… — и Акимыч криво усмехнулся, — Себя под молотки подводить не будем, и бабам всё объясню…
— Кстати, о бабах, — вспомнил я, — они там тебя во дворе дожидаются. Так что, давай, выйди к народу, расчисти нам пространство.
Он поднялся и направился к двери, а я, сделав Трошину знак следовать за ним, занялся бумагами майора. Секунд через двадцать я понял, что моего знания немецкого тут не хватит, и просто засунул их в пижонистый кожаный портфель, стоявший на лавке.
— Так, сержант, — обратился я к Чернову, — унтера дотащишь до машины? Или в чувство приведём — пусть своими ножками топает?
Юрий окинул взглядом бездыханную тушку переводчика и сделал жест, что, мол, не беспокойся командир, донесу.
Через открытую дверь со двора доносились голоса старосты и женщин, но слова я не разбирал, да и Бухгалтер, если что, подал бы сигнал. Через минуту или около того староста и Трошин вернулись в комнату.
— Сделали всё в лучшем виде, — весело доложил староста, а Трошин за его спиной в подтверждение кивнул. — Вопрос у меня к вам есть, товарищ сержант милиции… — и он несколько замялся.
— Спрашивайте, товарищ Соломин, не стесняйтесь, — подбодрил я Акимыча.
— Я тут, это, подумал… Может, вам продукты какие нужны, или, там ещё чего?
— От помощи не откажемся, Степан Акимович. Нам любая подмога в радость, — не стал жеманничать я.
— Так это… Мы мигом… Всё за раз сделаем! — засуетился староста. — Вы бойца вашего со мной только пошлите, а то мне не донести одному.
— Бухгалтер, скажи Юрину, чтоб со старостой сходил… Да не один, пусть Сомова с собой захватит.
Когда Чернов, неся в охапку спелёнатого унтера, вышел из дома вслед за старостой, я подошёл к пленному интенданту:
— Stehen auf! — продолжил я эксплуатацию своего небогатого словарного запаса.
Немец неуклюже встал, яростно сверкая глазами, из-под полотенца, закрывавшего рот доносилось гневное мычание.
«Узнать чего он хочет или нет?» — подумал я, но, по здравому размышлению рот пленному развязывать не стал.
— Komm! — и я показал стволом автомата направление движения.
Фриц что-то промычал, явно не собираясь выполнять приказание, так что пришлось придать ему ускорение, слегка пнув по голени чуть выше обреза щёгольских сапог. Скривившись от боли, он понуро двинулся к выходу.
— Бухгалтер, прими клиента! — крикнул я Трошину, торопливо собирая со стола бумаги немцев.
Через минуту я уже был на улице, где мне предстояло решить классическую задачу про переправу волка, козла и капусты, поскольку все присутствующие в машину явно не помещались.
— Так, я сяду за руль, унтера положите сзади на пол, майор с Бухгалтером на заднее сиденье.
— А водителя куда денем? — спросил Дед Никто.
— В багажник.
— То есть? — глаза у Кудряшова стали по полтиннику.
— То и есть! Засунь его в багажник, только руки свяжи.
Однако к чести Дениса, приказ обсуждать он не стал и, немного повозившись с замком, засунул до сих пор пребывающего в бессознательном состоянии водителя в багажник.
Через несколько минут вернулись и бойцы, ходившие за провизией. Три внушительных мешка — да, староста не поскупился! Хотя как знать, три мешка за несколько десятков коров — может, мы и продешевили…
— Так, товарищи, — обратился я к бойцам, — мы с Бухгалтером выдвигаемся на машине, а вы — аккуратно пешочком. Ясно?
— Так точно, — ответил за всех Юрин.
— Товарищ сержант, а с зерном, что нам делать? — внезапно спросил староста.
— С каким зерном? — не понял я.