Лилии полевые. Подвиг
Шрифт:
– Раввины, стало быть, не особенно благоволят к Иисусу? – спросил Тит, улыбаясь. – Да, они, должно быть, страшно самолюбивы, эти льстивые святоши! Они боятся уже, наверное, что не найдут себе больше учеников и последователей! На днях мне случилось проходить по рынку во время их молитвы, и ты представить не можешь, Стефан, с каким страхом они завертывались в свою одежду, чтобы не оскверниться от прикосновения ко мне. Однако что там за толпа народа? Смотри, ведь стекаются туда со всех сторон… Пойдем-ка посмотрим!
И оба юноши пустились бежать по направлению к людям.
***
– Что
– Разве ты не слышал, что здесь будет проходить сейчас Иисус из Назарета? – ответил ему незнакомый человек. – Да вот Он идет, неужели не видишь? – указал он на легкое облако пыли, поднимавшееся по загородной дороге.
Очевидно было одно: что по дороге двигалась большая толпа людей.
– Народ как стадо валит за Ним, – продолжал незнакомец, – со всех селений стекаются слушатели. Он творит чудеса, исцеляет больных, и, кроме того, Он учит не так, как книжники. И слова Его обладают такой силой, что сами демоны повинуются Ему!
– Меня Он тоже исцелил, – просто заметил Стефан, всегда готовый каждому рассказывать историю своего исцеления.
Незнакомец устремил на него свой вопросительный взгляд.
– От чего же Он тебя исцелил? – спросил он.
– Я был калека… – начал Стефан, но как раз в этот момент громкий крик прервал его рассказ.
– Нечистый, нечистый!.. – послышался крик, такой зловещий и потрясающий, что каждый стоявший в толпе невольно содрогнулся и попятился назад.
Стефан и Тит тоже отодвинулись назад, увидав высокую фигуру прокаженного, который, прихрамывая, с видимым усилием продвигался к толпе, время от времени выкрикивая хриплым голосом: «Нечистый! Нечистый!».
Вся голова его была закрыта грубым покрывалом, и сам он старался не открывать свое лицо, чтобы не так сильно бросалась в глаза людям его болезнь, хотя при первом же взгляде на него было понятно, что он поражен самой ужасной язвой, какие могут быть на земле.
– Прокаженный идет! – вскрикнули разом несколько человек, и в тот же миг большая часть людей, среди которых находился Иисус, от ужаса рассыпалась в разные стороны.
Иисус остался на дороге один. Прокаженный, узнав Иисуса и видя, что Он не удаляется от него, как другие, побежал к Нему, пал пред Ним ниц и умоляющим голосом воскликнул:
– Господи! Если хочешь, Ты можешь меня очистить!
Иисус простер руку Свою, прикоснулся к нему и сказал:
– Хочу, очистись!
В тот же миг прокаженный встал, и все присутствующие увидели, что все следы его болезни исчезли в один миг и тело стало таким же чистым, как и у других людей! Во время наступившей затем торжественной тишины Иисус о чем-то разговаривал с прокаженным, но так тихо, что никто не мог понять, чт'o Он говорил. По словам самого исцеленного, Чудотворец сказал ему, чтобы он шел и, дабы не возбудить лишних пререканий, показался священнику, как написано в законе Моисеевом.
Когда же исцеленный удалился, чтобы выполнить все сказанное Иисусом, среди народа внезапно поднялся громкий крик радости и толпа ринулась к Чудотворцу, так что Стефан и Тит вскоре очутились совершенно в другой стороне.
– Это ли не чудо! – воскликнул Стефан, едва оправившись от волнения.
Тит ничего не отвечал, но Стефан успел заметить, что на его больших темных глазах сверкали слезы.
Глава 9. Исцеление расслабленного
– Эй, послушай-ка, малый, у тебя, кажется, крепкая спина-то, не поможешь ли нам немного? – обратился чей-то голос к Титу, который в это время возвращался вместе со Стефаном с рыбной ловли.
Несмотря на то, что они оба уже были порядочно нагружены пойманной рыбой и сетями, они немедленно направились к тому месту, откуда послышался голос.
Человека четыре стояли у носилок с беспомощно лежавшим на них больным.
– Мы вот хотим снести больного в дом рыбака Симона, – сказал один из стоящих, – мы слышали, что у него остановился в доме Иисус из Назарета. Он, наверное, может исцелить нашего больного.
Лежавший на носилках больной громко стонал.
– Вот этот старик помог нам принести сюда носилки, – говорящий указал на одного из четверых, – а сам еле держится на ногах от слабости и не может идти дальше. Вот если бы ты, паренек, помог нам! Сделай милость!
– С удовольствием, – ответил Тит. – Ты, Стефан, перенеси пока сеть и рыбу, если сможешь.
– Давай я понесу что-нибудь, – раздался дрожащий голос старика. – Благословение Отца да почиет на тебе, добрый юноша, за то, что ты не отказался помочь донести моего бедного больного сына к Исцелителю.
– Батюшка, да поскорее! – простонал больной.
И добавил:
– Только какая же в этом польза, ведь священник уже не раз говорил мне, что страдания посланы мне Богом в наказание за мои грехи. Никто, кроме Всевышнего, не может снять с меня этого наказания, и я должен терпеливо переносить свои страдания!
– Ах, эти раввины! Чего только они не наговорят! – пробормотал старик. – Я знаю тебя лучше, чем они. Ты такой же, как и все, и безгрешного совсем человека нет на земле. Все мы грешны! И если бы Всемогущий Бог восхотел поступить с нами по нашим грехам, то мы все лежали бы на одре болезни! Нет никого, кто мог бы сказать о себе, что он без греха! Не правду ли я говорю, молодые люди?
Все согласились с его словами, а Тит почувствовал, как от сознания своей собственной греховности кровь вскипела в его голове, и он заметно покраснел.
– Вперед, живо! – произнес один из стоявших. – Поднимайте, только тише, чтобы не причинить больному лишних страданий.
Молодые люди подняли носилки и быстрыми шагами двинулись по улице. За ними последовали старик со Стефаном.
– Бедный мой сын! – тихо говорил, идя по дороге, старик и качал печально головой.
– Давно он у вас болен? – спросил Стефан участливо.