Лилит: Трилогия
Шрифт:
С этими словами Вельзевул отвел мать в еще одно помещение, скрытое за массивной металлической дверью. Оно было очень просторным. Там вполне мог поместиться большой корабль. Но вместо корабля там располагались множественные вольеры с диковинными существами, которых не найти где-либо еще на всей планете. Эти существа, самых различных форм и размеров, казались причудливым сплавом давно известных видов животных и насекомых. В природе ничего подобного никогда не могло бы появиться. Этот зоопарк Вельзевул демонстрировал матери с особой гордостью, как величайшее свое достижение. Однако, по мере того, как они продвигались от одного загона к другому, Лилит все больше становилось не по себе. Наконец, при виде очередного эксперимента своего сына, она потеряла терпение.
–
– Но мама, что в этом плохого? К тому же, так я вылечу брата….
– Нет! Я на это не согласна! Так мы не сможем помочь Азазелю. До этого я думала, что его магия темна и жестока. Но твоя наука….
– В ней же нет зла! Это просто наука, ничего более.
– Вот именно! Самое страшное, что все это ты делаешь даже не со зла. Ты исковеркал саму природу. Разве ты не понимаешь, что эти создания…. Их просто не должно быть! Вельзевул, умоляю тебя, забудь мою просьбу! Просто перестань все это делать! Убей эти несчастные создания и никогда, слышишь, никогда больше не играй с теми знаниями, которые ты открыл! И прекрати ставить опыты над собой. Я понимаю, если бы подобное придумал Натанаил. Но ты!
– Послушай, мама, ты же никогда не была против науки! Что изменилось теперь? Да, эти создания выглядят непривычно. Только и всего. Я думаю, если бы ты проводила с ними столько же времени, сколько я, то вскоре ты просто перестала бы замечать всю их, так сказать, экстравагантность. Если мы можем улучшить природу, почему бы нам этого не сделать?
– Мы не можем улучшить природу. Даже мы не вправе это делать. А что, если эти знания попадут в руки врага? Он уже готовит против нас нечто немыслимое. А если он еще и про язык жизни узнает? Он же себе сразу целую армию монстров создаст, еще хуже тех, что в этом подземелье! Или начнет делать новые неизлечимые болезни и насылать их на людей
– Он уже давно мог бы обладать этими знаниями, если бы хотел. Конечно, мои открытия можно использовать и для дурных целей. Но нам повезло: Натанаил ненавидит все живое, и поэтому не считает нужным изучать язык жизни. А в моих руках эти знания послужат нам всем во благо
– Я бы хотела верить. Но нет! Давай мы пока отложим твои изыскания. Если еще и у тебя что-то выйдет из под контроля…. Даже думать об этом не хочу! Должен быть еще какой-то способ. От твоих манипуляций с языком жизни Азазеля лучше ему не станет. Я где-то надеялась, где-то сомневалась…. Но после того, что ты мне сейчас показал, я не сомневаюсь. Сворачивай опыты с языком жизни!
– Мама, не будь такой упрямой! С Азазелем повременим, но мои наработки могут быть весьма полезны, когда Натанаил начнет полномасштабную атаку. Мы сможем создать существ, которые станут достойным ответом его технике. Можно, например, создать гигантский рой, который сметет с лица Земли любое его оружие, которое он там против нас готовит. Представь себе, например, огромную саранчу, которая может разгрызать металл! От его армии следа не останется!
– Я примерно что-то такое и представила. Потому и сказала нет, Вельзевул! Даже и не думай! Просто послушай меня: оставь всю эту затею, ты не в силах управлять языком жизни. Только природа способна на это. Если даже я никогда на это не решалась….
– Тебе не хватало смелости. Мама, признай, ты недолюбливаешь науку. Тебе больше по душе поэзия, музыка, путешествия. Разве я не прав?
– Прав. Но и наука мне интересна. Я опасаюсь того, что ты слишком торопишься. Всему есть предел, Вельзевул. Есть пороги, которые лучше не переступать. Но ты слишком увлечен своим открытием. Ты решил, что язык жизни полностью в твоей власти. Как и Азазель решил, что полностью контролирует тьму….
Вельзевул был не просто огорчен, но и даже разозлен, раздражен подобным сравнением.
– Мама, это совершенно неуместно! Прости меня, конечно, за эти слова, но Азазель – убийца, а прежде всего – самонадеянный глупец. А я ученый, и взвешиваю каждый свой шаг. Кроме того, я вовсе не кровожаден, и девушек своих никогда не ел!
– Зря я тебя только что похвалила, когда сказала, что хоть кто-то меня слушает. Хорошо. Так тому и быть, Вельзевул. Но в таком случае, и у меня есть условие: твои опыты с языком жизни не должны покидать этих стен, пока я не решу вопрос с так называемым Богом Разума. Над собой ты, конечно, можешь продолжать экспериментировать. Но не смей создавать огромную саранчу или что-то еще в этом роде! И не вздумай меня ослушаться!
С этими словами Лилит развернулась и пошла к выходу из жуткого помещения. Когда, наконец, она перешагнула стальной порог этой двери, ей даже показалось, что стало легче дышать. Больше ей не хотелось оставаться здесь ни минуты, Богиня быстрым шагом прошла через все комнаты лаборатории и вскоре оказалась снаружи. Тяжелая каменная скала вновь сомкнулась, не оставив и намека на тайное убежище ученого.
Вельзевул был одновременно и раздражен, и огорчен такой резкой критикой и непониманием со стороны матери. Казалось бы, Несравненная Лилит исповедовала очень свободные взгляды на все вокруг и ничего никому не запрещала. И почему она так ополчилась на язык жизни? Он прекрасно помнил, как любила Лилит порассуждать со всевозможными человеческими учеными и философами о самых разных аспектах жизни и даже о движении звезд. Что плохого именно в его открытии? С такими мыслями Вельзевул покинул вольер и вошел в другое помещение, в котором находилось большое зеркало и различные измерительные приборы. Он разделся донага, встал перед зеркалом, и принялся снимать с себя различные мерки, аккуратно фиксируя результаты. Вдруг он с удивлением обнаружил на собственной лопатке странный нарост, напоминающий не то волдырь, не то неизвестное кожное заболевание. Скорее всего, какая-нибудь ерунда, однако, ученый тут же детально описал это странное образование в своем дневнике.
___
Азазель и Асмодей вошли в опутанный странной, необыкновенно толстой паутиной ход, который выглядел, как бездонная черная яма посреди пустыни. Этот ход вел в подземную структуру, сильно напоминавшую не то улей, не то муравейник гигантских размеров. Время от времени вся конструкция сокращалась, будто дышала, и исторгала из своих недр зловоние. Здания было построено не из дерева, камня, или металла, а из какой-то губчатой субстанции, которая, казалось, была живой. В этом губчатом веществе имелись светящиеся вкрапления, будто миллионы светлячков в стену вросли, из-за чего в подземных залах было очень светло. Подобная обстановка любого бросила бы в дрожь, но братья были спокойны. Плутая по длинным подземным ходам, они вскоре добрались и до покоев самого Вельзевула. В просторном зале лежало омерзительное существо: его огромное, напоминающее гусеницу, тело, распласталось на полу на несколько метров, к одному концу этого полупрозрачного туловища был как будто приделан торс с очертаниями, отдаленно напоминающими человеческие. Руки этого создания были расщеплены в локтях, верхняя часть осталась такой, как у людей, а нижняя походила на клешню богомола. Лицо тоже наполовину сохранило человеческие черты, а из другой половины росли усики и жвала, подобные тем, что есть у жуков. Азазель и Асмодей подошли к существу и громко прокричали:
– Вельзевул, встречай братьев!
Существо зашевелилось, издавая неприятный шелест, открыло все свои пять глаз, и уставилось на гостей.
– Как вы нашли меня? Для чего? – Когда это существо говорило, вместе со словами из его рта доносилось мерзкое бульканье. Еще никому не удавалось отыскать мой новый дом!
– Все просто, братец! Эта неповторимая вонь! Такой запах ни с чем не перепутаешь! В природе его просто нет. А волки очень хорошо чуют запахи! Мы тут по делу. Владыка Натанаил, Бог Разума и Носитель Истины, хочет предложить тебе сотрудничество! – важно начал Азазель, но Вельзевул почти сразу же перебил его.