Лилия
Шрифт:
«О чём поговорить? О ком? Что ей надо?» – задалась логичными вопросами Лиля, и что-то ей подсказывает, что ничего хорошо ждать не стоит.
– Вообще-то я должна идти к вашей внучке. Заглянула сюда, потому что почувствовала запах сигаретного дыма. Пожалуйста, больше не курите в доме или хотя бы не там, где может находиться ребёнок.
– Тебя забыла спросить, – возмущённо ответила та.
– Это была просьба, – «сколько же в ней желчи и яда».
– Уже хозяйничаешь тут. Хаджарат точно с ума сошёл, если собрался жениться на молодой девчонке.
Она проигнорировала её комментарий,
– Если разговор терпит, то…
– Речь пойдёт о Белле, – Мадина перебила Лилю.
– Раньше вы не очень-то интересовались судьбой внучки. Что вдруг изменилось?
– Сейчас расплачусь, – с нескрываемым сарказмом произнесла она. – Обвинения оставь при себе. До меня дошла информация, что Теймур вернулся и качает права на дочь. Планирует официально установить отцовство.
«Уже сделал это» – тест-ДНК подтвердил родство.
– Разве плохо? Он отец Беллы.
– Знаю. Всегда знала… – добавила весомое уточнение Мадина. – Именно я когда-то надоумила Нуцу выбрать его в качестве донора.
– И что вы хотите теперь? – Лиля напряглась.
Очевидно, внезапное появление этой женщины помешает планам Теймура. Скорее всего, Хаджарат Муратович сам пригласил Мадину и, возможно, собирается использовать как дополнительную меру воздействия на сына (и не только на него). А вот чего ждать от неё? – остаётся лишь догадываться.
– Моя внучка привязалась к тебе и уже называет мамой – подобное недопустимо, как и раскрывать тайну рождения нельзя. Хаджарат посвятил меня в детали, и я считаю, всё должно оставаться без изменений, даже Белле, когда вырастет, не стоит знать правду. Она – дочь Нуцы и Баграта. На этом точка.
– Разве есть что-то важнее будущего ребёнка? По-моему, обрести родного отца после смерти матери, лучше, чем ограждать её от правды, – возмутилась девушка. Такие рассуждения – циничные и эгоистичные, непонятны ей, ведь это касается малышки напрямую.
По поведению Мадина напоминает Хаджарата Муратовича – тот тоже, несмотря на беспокойства о внучке, отстаивает, в первую очередь, собственные интересы. Их обоих волнует исключительно личный комфорт, по принципу: «что скажут и подумают люди».
Да плевать на других! Главное, чтобы Белла была счастлива!
– Сядь, – «бабуля» устроилась в кресле, элегантно закинув ногу на ногу, и жестом руки показала на диван.
– Будете препятствовать Теймуру? Или решили побороться за опеку над внучкой? – Лиля нахмурилась, размышляя о том, что вряд ли Мадине нужны эти заботы, если раньше не захотела взять на себя ответственность, то сейчас тем более не станет. Либо она преследует иные цели…
– Я не позволю позорить имя моей дочери, а если эта история выплывет наружу, то нам начнут перемывать кости. Журналисты ведь всё извратят.
– А в чём позор? – девушка присела напротив неё. – Нуца была верна своему мужу, который, ко всему прочему, ещё и уговаривал брата помочь. Они всего лишь мечтали о ребёнке. Неужели обычное желание может быть постыдным?
– Слова, слова, просто слова… Всем и каждому не объяснишь, как было на самом деле.
«Как же это дёшево» – впрочем, замечание не произвело на Лилю никакого эффекта. Она предпочла не реагировать на провокации. К тем, чья уверенность подкрепляется только деньгами, девушка относится снисходительно и даже с жалостью – больше ничего такие люди не заслуживают.
– Теймур пойдёт до конца, он очень любит Беллу и отец хороший. Малышке нравится проводить с ним время. Всегда рада видеть его. Им хорошо вместе.
– Ты случайно не о себе говоришь? – усмехнулась та.
– В смысле?.. – Лиля растерялась. Хаджарат Муратович обо всём успел рассказать?
– Так яро защищаешь Теймура… Между вами что-то было?
Она промолчала, не желая нарваться на колкие комментарии.
– Было, значит… – сделала однозначные выводы Мадина и не забыла позлорадствовать: – Что ж, я сочувствую тебе. Он не из тех мужчин, кто надолго задерживается рядом с женщиной. Поэтому и дочь ему доверять нельзя.
– Но и вы не имеете права диктовать кому-то условия. Сами когда-то отказались от внучки.
– Не тебе меня судить.
– Что вам нужно?
– Сегодня ты была у психолога, и я попросила Хаджарата организовать эти приёмы на дому, больше ездить никуда не придётся, а Беллой теперь буду заниматься лично – пора вас отучать друг от друга.
Глава 41
Следующие несколько дней выдались крайне тяжёлыми, мучительными и невыносимыми в моральном смысле, а события потекли с молниеносной скоростью, добавляя новых и новых проблем...
Белла постоянно капризничала и устраивала истерики, как это было раньше – вплоть до того, что начинала судорожно задыхаться и синеть, когда заходилась в очередном приступе плача. Никто не мог с ней справиться и успокоить – она неустанно просилась к маме, плохо спала, почти не ела, стала вялой, а состояние заметно ухудшалось.
Приезжающий психолог, вопреки ранним рекомендациям и заверениям помочь в разрешении этой непростой ситуации, всё же посоветовал не разлучать девочку и Лилю. Случай оказался нерядовым, учитывая особенности развития ребёнка. Поэтому, он запретил в ближайший период что-либо менять в её жизни, иначе наступят необратимые последствия. Но если бы его послушали…
Девушку по-прежнему принципиально не подпускали к малышке. Единственная попытка поговорить с Хаджаратом Муратовичем закончилась тем, что он забрал у неё телефон и запер в комнате. Сына так же держал на расстоянии, используя излюбленный метод – угрозы, ну и якобы подтверждённое родство ещё не даёт ему право навещать дочь и, как законный опекун внучки, извлекал выгоду из своего положения. Более того, водитель был уволен и отправлен восвояси, когда выяснилось, кто доносит обо всём происходящем в доме – Виталий ничего не отрицал, наоборот, встал на защиту интересов не только ребёнка, но и Теймура с Лилей. Впрочем, никакого эффекта это не произвело – мнение наёмного персонала никого не волновало, конечно.