Лило
Шрифт:
Дмитрий стоял посреди комнаты, он чувствовал себя как дома. Спокойно сняв верхнюю одежду, он повесил её в шкаф и переобулся в мягкие тапочки. Далее он зашёл в ванную, набрал горячей воды, украсил её пенкой и добавил расслабляющую тело соль. После чего он опустился в слегка обжигающую воду и блаженно закрыл глаза. Время шло как обычно, стрелки часов не спешили, и десять минут в ванной показались вечностью блаженства.
Приятный белый теплый халат был накинут на тело мужчины легким движением руки. Чистый и умиротворенный, Дмитрий посмотрел на Лило. Время шло навстречу, оно слегка замирало, но делало это тонко и изящно. Оно было мудро, его действия являлись положительным моментом этой встречи.
Печально, но мокрые следы на полу раздражали её, а он обожал их оставлять и ненавидел насухо вытираться. Сощурив большие наивные изящные глаза, она внимательно наблюдала за его вольной походкой.
– Ну, здравствуй, мой незваный друг, – сказала она.
Наверное, только её губы своим касанием воздуха могли создать и впустить в мир звука такой голос. Он был не звонкий, а тихий и твердый, томный и мягкий. Словно плывший по морским волнам корабль, её голос плыл по волнам звука.
– Ты снова хочешь немного внимания? – на её лица была улыбка, он точно знал это. Из всех девушек, которых он знал близко, только у неё была способность создавать ощущение улыбки, практически не меняясь в лице.
– Внимания, ласки, теплоты, умных речей. Всего того, что я обычно получаю от тебя.
– Думаешь, что ты этого достоин?
Она нежно коснулась его руки, женственная кисть девы была меньше и элегантнее. Растопырив пальчики в разные стороны, она положила их сверху его пальцев. Дмитрий вздохнул, он знал эту игру в показательную слабость женщины. Его планы относительно немедленной страсти рушились, потому что именно так обычно подходят к массажу, который он, в принципе, любил делать, но довольно редко.
Слегка улыбнувшись, Дмитрий уверенно перевернул её. Она закрыла глаза. Крепкие руки разминали тело. Он не форсировал события и, начиная с шейных позвонков, плавно спустился к талии, постепенно увеличивая нажим и энергетику движений. Переминая мышцы, он чувствовал их мягкость и эластичность, идеальную кожу, хрупкий позвоночник. Устав, он пробежался по всей области спины играющими пальцами.
– Я думаю, ты достоин, – выдохнула она.
Перевернувшись, Лило руками обвила его шею и, увлекая за собой, подарила незабываемые ощущения близости с богиней. Скрип, скрип, скрип. Вдох рождает выдох, тишину разрывает бешеный стук сердец. На диване любили друг друга мужчина и женщина, чья близость дала наслаждение, умиротворение, лишила страха.
– Тебе хорошо?
Женский вопрос, казалось бы, прозвучал глупо, но это не испортило человека, задавшего его, не показало глупость, а лишь охарактеризовало как ранимое, требующее заботы нежное создание. Дмитрий это понял, он почувствовал, что она не ждала ответа. А еще он почувствовал, что время перестало быть другом и теперь оно неумолимо движется вперед.
– Мне хорошо, Лило. Мне всегда хорошо с тобой.
– Ты боишься рассвета?
– Нет, малыш, это в сказках плохие ребята боятся рассвета.
– Ты останешься?
Дмитрий склонил голову и почувствовал, что она смотрит ему в глаза
– Я не хочу, чтобы ты уходил. Каждый раз, когда ты уходишь, я чувствую себя слабой, но я уверена, что я не слабая, – сказала она, нежно прижавшись.
– Конечно, моя девочка, ты самая сильная.
– Тогда почему я чувствую слабость? Мы, женщины, сильны в чувствах и привыкли верить им.
– Ты все время мне задаешь вопросы, на которые знаешь ответы.
– А ты всегда пытаешься на них ответить умнее, чем в прошлый раз.
Дмитрий поднялся с дивана, накинул халат и подошел к окну. Неторопливо вдали поднималась большая звезда. Рассвет во все времена был красив. Дмитрий смотрел на его безжалостное появление, ему очень не хотелось уходить, ведь этот мир перестал быть для него другой реальностью, а эта женщина – просто кадром пленки.
Лило отпила немного вина.
– Ты уходишь? – неуверенно и мягко спросила она.
Время таяло как снег, он хотел сказать что-то успокаивающее, но понимал, что все было ясно без слов. Девушка все так же лежала на диване и пила темно-красное вино. Был рассвет, и было утро. Люди за окном начинали покидать свои квартиры, идя на прогулку с собакой или просто спеша на работу.
Начинался новый день, который расстраивался от безразличия в глазах прекрасной богини, мирно его встречавшей. Может, просто день не знал, что дело не в нем, а том ночном госте, который оставил красивую женщину одну на рассвете.
Суббота
Стоя на балконе и вдыхая загазованный воздух своими мощными легкими, Дмитрий всматривался в родные просторы района. У него ужасно болела голова, вероятно, это было связано со вчерашней дозой Тб, которую он заново опробовал. Боль была настолько сильной, что возникло ощущение, что голова вот-вот взорвется. Дмитрий закинул несколько таблеток аспирина в рот и сделал небольшой глоток кофе. Боль стала медленно отступать, отступать неохотно, периодически пытаясь вернуться. Он вздохнул, если так будет и дальше, то, вероятно, после особо сильных доз Тб ему потребуется целый ящик аспирина.
Закрыв за собой балконную дверь, он вошел в комнату и включил видеомагнитофон. Аппарат был заряжен очередным шедевром братьев Коэнов – фильмом «Большой Лебовски». Лента была сложной, неоднозначной и положительно философской. Дмитрий любил Коэнов, эти режиссёры никогда не страдали большим желанием красивых спецэффектов, делая акцент на игре актёров, завязке сюжета и авторской подаче вполне обычных вещей. Их фильмы он мог пересматривать бесконечно, настолько грамотно они выполняли свою работу.
Когда погружение в мир Коуэнов перевалило за тридцатиминутный интервал, а третий глоток утреннего кофе пробежался по горлу, телефон, злостный нарушитель покоя, снова резко завибрировал. Он посмотрел на подоконник. Кажется, он знал, кто это вот уже в пятый раз пытается его побеспокоить.
– Добрый день, Дмитрий, – сдержанно поздоровалась Диана. – Ты занят?
– Да. Есть немного.
– Вероятно, поэтому ты пытаешься избежать нашего общения?
– Я вовсе не избегаю, Диана, просто у меня ужасно болела голова, хотелось побыть одному.