Лимонная планета
Шрифт:
— Йозеф? — произнес он изумленно. — Мигулис?
Он шагнули друг к другу и обнялись.
— Мы думали, ты погиб! — удивленно сказал Мигулис. — Тебя искали месяц! Нэйджел лично облазил все этажи!
— А я думал, вы погибли… Откуда ты и куда?
— А всё, домой! — улыбнулся Мигулис. — Срок закончился. Жду пересадки на Ксантин, рейс через полчаса. Так что с тобой случилось?
Саймон молчал, а потом махнул рукой и сел напротив.
— Не рассказывай никому, — попросил он. — В общем… я просто убежал.
— Куда? — удивился Мигулис.
— В хаб.
Мигулис покивал.
— Убивший вождя становится вождем. Когда он понял, что полковник умер, он объявил себя полковником. Вождь всех племен, командир рецидов, людей и всех миров за нижней железной дверью.
— Я так и понял, — вздохнул Саймон. — А потом его воины схватили вас. И Августа вдруг закричала: «Нэйджел, спасайся, они захватили базу!» А вождь ударил ее клешней по щеке. И я понял, что сейчас всех сожрут. А потом вдруг в оранжерее погас свет… И я понял, что это мой шанс, и рванул через вентиляционный ход на технический этаж и в хаб… Открыл дверь, включил телепорт и убежал в первое попавшееся место… С тех пор живу в порту, без документов наружу не выйти. Договорился с роботом, подменяю его за еду. Зато жив. И до сегодняшнего дня думал, что вас сожрали…
Мигулис грустно покачал головой:
— А броситься в ЦУБ, рассказать, что произошло… — не?
— Не, — вздохнул Саймон, — не смог. Первые дни был в шоке, а потом уже вроде и время прошло…
— А дверь хаба зачем открытой оставил?
— Про дверь сейчас вообще не помню, — вздохнул Саймон. — Может, забыл, а может, оставил, чтоб кто-то еще смог спастись… — Он вдруг посмотрел на Мигулиса. — Так ты тоже… следом сбежал?
Мигулис покачал головой.
— Так всё и было. Он убил Дженни, начал жрать тело полковника, и ему понравилось. Мы с Августой пытались объяснить, что рециды и люди — одно племя, но он ответил, что он верховный вождь и победил всех, база его, мир его, люди должны стать рабами и кормом… Тогда Августа закричала Нэйджелу, чтоб спасался, и погас свет.
— А потом?! Что потом?! — крикнул Саймон.
— А потом было чудо, — ответил Мигулис. — Был шум, была драка в темноте, лязг, а когда зажегся свет, на полу лежали трупами все самые крупные воины Сансана, уже не знаю, сколько их было, дюжина, наверно. А у выключателей стоял здоровенный рослый парень: с виду совсем юный, но ростом выше рецидов головы на две — крепкий такой, складный, подтянутый, и одет в смешной такой карнавальный костюм мушкетера: плащ самодельный, шпага… Саймон, ты не поверишь, у него была самая настоящая шпага, как из музея — блестящий штырь с рукояткой, длинный и острый.
— И это был Нэйджел? — догадался Саймон.
Мигулис улыбнулся.
— Да, это и был Нэйджел.
— Но, подожди… — Саймон пытался сообразить. — Нэйджелу было три года, когда он пропал! С тех пор прошел всего год!
Мигулис помотал головой.
— Нет-нет, что ты! — удивился Мигулис. — Это же не человек! Этот парень был молодой рецид — но только здоровенный и сильный, как на Большом Шелле. И очень умный. Он зажег свет, снова сделал пару молниеносных выпадов шпагой — и проткнул еще пару воинов, ты ж знаешь, только они и могут двигаться с такой бешеной скоростью. А потом на глазах оставшейся мелочи уже спокойно подошел к Сансану и сказал: «Ты оскорбил маму Августу, ты напал на мое племя, и сейчас ты умрешь…»
— На каком языке он это сказал?
— Ты знаешь — не помню, наверно на местном. Нэйджел говорит без акцента на двух языках. А дальше была стычка, но очень короткая: просто раз — и всё… Мы потом рассматривали запись с камеры: Сансан выхватил топоры и бросился на него, а Нэйджел ловко ушел вбок и оттуда ткнул шпагой под боковую пластину, где у них двигательный ганглий. Я думаю, у Сансана вообще не было шансов — Нэйджел владел шпагой просто мастерски, а рециды не знают ни огня, ни железа. Остальные воины просто растерялись, и Нэйджел знал, что они растеряются. Он подошел к Августе, помог ей подняться, обнял и поцеловал. А потом в оранжерею забежала толпа рецидов сверху — видно, кто-то из воинов успел открыть шлюз. И тогда Нэйджел сорвал с тела Сансана жетон ЦУБа, еще в крови Джейн. Он надел его себе на шею и крикнул: «Я убил Сансана, я ваш новый Сансан! Я Нэйджел, единолуп, я научу вас жить по-другому! Поклоняйтесь мне!»
— А они что?!
— А что им оставалось? Это же ритуал: кто убил вождя в поединке, тот вождь.
Саймон тряс головой, не в силах осмыслить.
— Подожди, но кто он, Нэйджел? Откуда он?
— А ты еще не понял? — усмехнулся Мигулис. — Вот и мы не понимали до последнего. Августа вырастила личинку.
— Но они же… каннибалы и звери! У них же родовая память! Они тупые и жестокие!
Мигулис снова покачал головой:
— Смотря как воспитывать и чем кормить. Если твой род прилетел в незапамятные времена на отравленную планету, где из еды только капуста, а из мяса только свои соотечественники — то можно за несколько поколений деградировать до звериного состояния. Так говорит Херберт. Но, оказывается, можно и обратно…
— Но… — Саймон не мог поверить. — Как Августа об этом знала заранее?
— А она не знала. Просто пожалела личинку, взяла себе и вырастила.
Саймон вдруг отстранился от Мигулиса, и на его лице мелькнуло неприятное выражение:
— Слушай, ты! Журналистишка! Ты же всё это сейчас придумал специально для меня, да? — Он вскочил, схватил Йозефа за рубашку и заорал в лицо: — Ты же придумал это! Придумал, сознайся!
Мигулис аккуратно отцепил его руки и встал.
— С чем тебе удобнее жить, Саймон, так пусть и будет, — ответил он. — А мне пора на рейс, прощай.
Он закинул за спину мешок и вышел из кафе.
— Ты придумал это! — снова крикнул Саймон с отчаянием. — Не было никакого Нэйджела!
ноябрь 2010 — октябрь 2017