Лингус

Запата Мариана

— Открой для меня этот сладкий ротик.

Едва он закончил фразу, как мои губы раскрылись, и Тристан тут же повернулся к ним. Его язык скользнул в мой рот, лаская так чувственно, что будь я парнем, кончила бы в штаны. Мы слились воедино, и я не могла отличить кто из нас что делает. Я только знала, что его язык глубоко погрузился в мой рот, а из-за отсутствия лучшего объяснения это можно описать только как нечто чертовски крутое. Руки Тристана крепко сжали мою талию, пальцы впились в бедра. Я чувствовала давление на поясницу, когда он притянул меня к себе.

Он начал посасывать мою нижнюю губу, и я схватила его каштановые волосы пальцами, подумав

о том, что он вызывает такое же привыкание, как кофеин. Я застонала от его умелого рта, когда он прижал меня к своей груди так сильно, что это причинило небольшую боль.

— Кэт, — простонал он, проведя языком по уголку моего рта.

— Черт возьми, Кэт! Давай! Вот так! — раздался хриплый голос из коридора.

Но губы, язык и даже слюна Тристана были практически восхитительными, так что мне, вероятнее всего, было насрать на то, за каким занятием меня поймала соседка. Я даже не удосужилась отойти от Тристана, просто повернула голову, чтобы посмотреть на тридцатилетнюю Кристи, которая утверждала, что переспала с половиной спортсменов из профессиональной лиги нашего города.

— Я бы так и сделала, если бы ты не испортила момент, — засмеялась я, чувствуя, как пальцы на моих бедрах ослабили хватку.

Кристи громко рассмеялась и, подмигнув, открыла дверь своей квартиры.

— Ты урвала кусок за нас обоих, девочка! — К счастью, ее темная копна волос через секунду исчезла в квартире.

Я посмотрела на Тристана, который все еще стоял так близко, что мы были практически прижаты друг к другу. На его губах появилась ленивая ухмылка, но в его зеленых глазах полыхало желание.

— Все произошло не совсем так, как я себе представлял, — произнес он хриплым голосом, который отразился болью в моей матке.

Я покраснела и попыталась заставить свой мозг думать о том, что делать дальше, так как целоваться в коридоре казалось не лучшей идеей.

— Заходи, — сказала я ему, высвобождаясь из его рук, чтобы поднять с пола свою сумочку и пакет с едой.

Он схватил их раньше меня, и, молча улыбаясь, кивнул. Дверь открылась очень быстро — даже быстрее, чем в те моменты, когда я была на грани того, чтобы описаться — и через мгновение мы уже зашли в квартиру и сели на диван рядом друг с другом. Я нервничала. Мои губы слегка поцарапались от прикосновения со щетиной на его лице. Тристан сдвинулся на пару дюймов, и его мускулистое бедро прижалось к моей ноге, при этом его глаза были сфокусированы на моем лице. Порывшись в сумке, я протянул ему один из двух начос, которые уже буквально умоляли, чтобы их съели.

— Что ж, Магеллан, насчет этого…

Послышался его резкий вдох.

— Пожалуйста, скажи, что не жалеешь об этом, — прошептал он на выдохе.

Черт побери, он что, серьезно? Было бы так просто вести себя равнодушно и сделать вид, словно секунду назад наша игра в хоккей с миндалинами была совершенно нормальной, но это не так. Это определенно было ненормально, и после моего близкого и личного знакомства с его ртом было бы бессмысленно и слишком сложно притворяться, будто ничего особенного тут нет. Есть, и оно оказалось огромным, тяжелым и испускало электрические разряды. Это именно то, о чем Зои пыталась сказать мне: я сделала первый шаг.

Прижавшись к его теплому телу, я посмотрела на него из-под ресниц.

— Не жалею.

Тристан нервно вздохнул и уперся спиной в угол дивана. Его блестящие зеленые глаза устремились на меня, отчего мой пульс ускорился в десять раз.

— Ты будешь жалеть, если я снова поцелую тебя?

И

мне бы сказать ему, что нам нужно поговорить о случившемся; что я заслуживала знать, когда он начал что-то чувствовать ко мне, и когда он начал скучать по мне так, как раньше никогда не скучал. Но всего в нескольких дюймах от моего лица находились его идеальные губы, внимание которым уделяли миллионы женщин. И я знаю, каковы на вкус эти губы, этот рот, этот язык, и молилась Богу, что буду достаточно вменяемой и не забуду поговорить с ним обо всем позже. Сейчас не время, и Тристан, должно быть, почувствовал это, потому что мы одновременно потянулись друг к другу, как два магнита.

Его губы снова были на моих губах. Жаркие, нежные и сладкие, они набросились на меня с еще большей страстью, которую я вообще не могла и представить. Тристан втянул мой язык в свой рот, и я застонала так громко, что даже Зои покраснела бы. Моя кожа полыхала от лихорадочно бьющего пульса и от дурманящего, чистого запаха Тристана. Его руки вцепились в мои бедра, пока мои пытались убрать начос с наших коленей, потому что все, чего я сейчас хотела, — сесть на его лицо. Но меня вполне бы устроили колени.

— Черт, — простонала я, когда он отстранился от моих губ, чтобы проложить дорожку влажных поцелуев по моему подбородку, а затем по шее. — О мой… — я запнулась, когда он провел языком по моему горлу, а потом его губы нежно всосали чувствительную кожу. Гребаное дерьмо. Твою мать. Охренеть. Я не знала, какого черта мои руки лежат по бокам. Может быть, я просто сжимала и разжимала кулаки при каждом его поцелуе, потому что была слишком поглощена процессом.

Руки Тристана крепко сжали мои бедра, когда он притянул меня к себе. Я хотела посмотреть на мускулы, напрягающиеся на его предплечьях при каждом движении, но мне даже не забывать дышать стало чертовски трудно, когда его рот прикасался к эрогенным зонам на моем горле.

— Как хорошо, — пробормотал он в мою кожу так тихо, что я едва расслышала его сквозь бешеный пульс, который отдавал в уши.

— Святое… — неразборчиво прохныкала я, когда он поцеловал мою шею с другой стороны. Его огромные ладони снова схватили меня за талию, пытаясь притянуть на свои колени. Я позволила ему это, и переместилась, слегка наклонившись вперед.

Одна большая ладонь провела по моей пояснице, а другая крепко сжала талию. Он произносил слова, уткнувшись в мою кожу. Слова, которые я не могла понять и лишь отчасти хотела бы понимать. Он мог рассказать алфавит задом наперед, или, насколько я помню, назвать меня шлюхой на десяти разных языках, но когда его губы продолжали дорожку поцелуев по всему моему горлу, я услышала, как он простонал мое имя. И тогда мои руки, наконец-то, ожили. Я положила ладони на его широкую грудь для поддержки, пока он медленно целовал меня в уголки рта, как это делала я всего несколько минут назад. Я ощутила на своей коже его теплое дыхание, когда он отстранился, сжимая пальцами мои бедра.

— Господи, — захныкала я, когда он оставил влажные поцелуи на моих щеках.

Он тихонько усмехнулся: «Это точно», самым хриплым тоном, который я слышала в своей жизни.

После секундной попытки отдышаться, я немного отстранилась, чтобы посмотреть на него. Его глаза были прикованы к моим, и казалось, будто он знает ответ на любой вопрос в мире. Руки с длинными пальцами скользнули вверх, от моих бедер по груди, плечам, шее, а затем к лицу, нежно обхватив его ладонями. Кривоватая ухмылка на губах осветила все его лицо.