Линия жизни
Шрифт:
Уж месяц, как они не видятся. Месяц с того последнего вечера у Николь. Но никакого облегчения он не ощущает. Только пустоту в груди, которая с каждым днем разрастается, грозя захватить его целиком, уничтожить все, что необходимо для жизни.
Этим утром его посетило нелепое предчувствие. Он проснулся с уверенностью, что сегодня они обязательно встретятся. Нет, не может быть. Он сразу прогнал эту мысль. Ее никогда не приглашали на день рождения близнецов. А если бы Бетани и пригласила, она бы не пришла. Говорят, она в последнее время живет чуть ли не затворницей.
Однако, приехав
Нет, это невыносимо. Нужно выйти на улицу, увидеть небо.
Глотнуть свежего воздуха.
Вообще проверить, не разучился ли он дышать. А то такое чувство, что разучился.
Пробираясь к выходу среди гостей, он вдруг обратил внимание, что тут нет никого из сестер. Подозрительно… Куда же они подевались? Что за черт?
Где они сидят? Может, в прачечной? Наверное, кто-то из родни Неда опять неудачно пошутил насчет начос с соусом, что приготовила Бет для гостей. Его братья вообще много себе позволяют. Наверное, она обиделась и убежала, а девочки поспешили за ней, чтобы утешать. Хм, зная сестричек Картер, можно себе представить, что они говорят, какие потоки желчи сейчас хлещут в адрес обидчика.
С такими мыслями Гаррет шел по коридору, когда из полуоткрытой двери кладовки за кухней до него долетел шепот. Он остановился.
Ага, вот они где!
Он распахнул дверь, намереваясь отчихвостить девчонок за то, что они по какой-то странной прихоти скрываются от гостей в разгар семейного торжества, но не успел сделать и шагу, как одно слово, произнесенное ими, заставило его буквально остолбенеть.
– Беременная…
Это сказала Мэв.
Все обернулись и уставились на него, вытаращив в страхе глаза.
Беременная.
Время для него остановилось. В груди потеплело. Сердце и прочие органы, которые, как он считал, давно потеряли чувствительность, вдруг ожили и затрепыхались.
Гаррет шумно выдохнул и вскричал, дрожащими руками хватая Мэв за плечи:
– Она беременная?
В голове закрутились тысячи образов: новый минивэн, детские кресла, кредиты на образование, дом с крыльцом, где сидят они с Николь и смотрят на играющих во дворе детей…
А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг с ней что-нибудь случится? Боже, а если она умрет? И все, что от нее останется, – это крошечный драгоценный комок в его неловких руках…
Он вспомнил, как она по утрам смотрела на него огромными темными глазами…
Ну а если все обойдется? Она не оставит его одного… Они будут вместе и в радости и в горе… А что еще нужно человеку?
Он сделал еще один судорожный вздох и закашлялся.
– Гаррет, успокойся, – простонала Мэв, нервно стреляя глазами.
Нет, она не понимает. Не стоит о нем беспокоиться, потому что, узнав о беременности Николь, он наконец осознал…
– Не сходи с ума, Гаррет, все будет хорошо. Они поженятся и…
– Что? – Мир вокруг померк и сузился, приобретя вид тоннеля. Единственное, что он видел перед собой, – это лицо Мэв, стремительно меняющее выражение, от страха до… – А что тут смешного, Мэв?
И правда – что здесь смешного?
– Нет же, Гаррет, нет! Не Николь! – прыснула со смеху Мэв. – А… Эрин!
Нижняя челюсть заходила ходуном. Чьи-то руки потянули за рубашку на спине, заставляя обернуться.
– Гаррет, не волнуйся, он меня любит! – Эрин подняла вверх левую руку, демонстрируя кольцо с камнем в форме сердечка на безымянном пальце. – Мы поженимся.
Он попятился, замотал головой, будто не веря услышанному, потом остановился, посмотрел ей в глаза и спросил:
– Ты правда его любишь? Ты уверена? И хочешь выйти за него замуж?
Эрин переглянулась с сестрами.
– Ну… да.
Бетани прошипела что-то из угла возле сушки, и Эрин расправила плечи, улыбнулась и повторила:
– Да, Гаррет. Мы уже несколько месяцев говорим о свадьбе. Мы решили пожениться, еще не зная, что у нас будет ребенок. Джордж хочет устроить свадьбу на Рождество, потому что так романтичнее.
– Что ж… – устало взмахнул рукой Гаррет, – я очень рад за вас.
Он и впрямь был очень рад – не менее чем минуту назад, когда подумал, что нашел свое счастье, а оказалось, что ошибочка вышла, и он даже немного взгрустнул.
И тут дверь снова отворилась, и внутрь просунулась голова Джорджа, жениха Эрин. Увидев, что Эрин стоит против Гаррета, демонстрируя ему кольцо, он смутился, попятился и исчез, хлопнув дверью.
Гаррет усмехнулся, Мэв громко фыркнула, и все расхохотались. Глядя на сестер, Гаррет думал, что Джорджу как будущему отцу необходимо закалять характер, потому что воспитание ребенка – это вам не прогулка в парке, хотя оно того стоит. Еще Гаррет подумал, что им повезло найти друг друга и что самое большое счастье у них еще впереди.
Потом Бетани, Карла и Эрин ушли, оставив их вдвоем с Мэв.
– Ну как ты? – выгнула бровь его младшенькая. – В порядке?
– Не совсем, – признался Гаррет, потирая грудь, где скрывался источник его беспокойства.
Тогда Мэв подошла, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, не преминув при этом дернуть за уши.
– Гаррет, ты так много для нас сделал! Ты сохранил нашу семью. Мы все знаем, скольким ты пожертвовал ради нас, и мы тебе очень благодарны. Но теперь настало время, когда ты можешь позаботиться о себе. Я люблю тебя, братишка.
Глава 18
Напрасно она согласилась. Это глупо и саморазрушительно. Чистый мазохизм. Все равно что ковырять свежую кровоточащую рану в сердце, мешая заживлению. Но Сэм очень просил прийти вечером. Сказал, что нужно поговорить. А когда она стала отнекиваться, он воззвал к ее совести – мол, они не видятся уже целый месяц.
Но конечно, он хотел как лучше.
Лучше для нее.
Он хотел помочь ей развеять тоску.
И она пришла.
Но теперь сидит на крыше своей мечты, снящейся ей по ночам в кошмарах, и жалеет. Студеный октябрьский ветер щиплет за щеки. Она одна – Сэм побежал вниз за глинтвейном. В вечерней тишине, вдали от уличного шума, солнце медленно клонится к западу, расцвечивая небо закатными красками. И конечно, она вспоминает тот первый летний вечер, когда решилась попробовать воду. И Гаррета.