Шрифт:
Цикл "Под небом Эсфира"
Жасминовый ветер
Лирелии – цветы заката
Дорога цветов и огня
Пролог
Весь день на улицах города безраздельно властвовал осенний ливень с порывистым ветром, гонявшим по тротуарам тленную, опавшую листву. Редкая погода для Южной империи даже в холодное время года, словно октябрь, прощаясь со столицей, никак не желал ее покидать. Но к вечеру мятежная стихия, наконец, утихла. Низкие свинцовые тучи покинули небо Альтарры, ветер больше не трепал кроны
В палате родильного отделения столичного императорского госпиталя царил уютный полумрак и покой. Светильники были потушены, и лишь праздничный фонарь-тыква с пышным венком из хризантем и листьев клена служил единственным источником света, сквозь прорези бросая на стены причудливые блики.
Праздничные фонари – маленькая слабость Фреи. Ее горячо любимый супруг об этом знал и не мог не порадовать жену таким приятным сюрпризом в столь важный для них день. Лежа на постели, женщина ощущала небывалую слабость во всем теле, которое всего полтора часа назад отдало все свои силы на то, чтобы привести в этот мир новую жизнь.
Первенец супругов Нортдайл к этому времени стал совсем уже взрослым мужчиной, но Фрея по сей день помнила тот самый благословенный миг, когда впервые увидела своего новорожденного сына и услышала его первый крик. Такой пронзительный и требовательный. Память навеки сохранила эти маленькие растопыренные пальчики, крошечные пяточки, розовые пухлые щечки и светленький пушок на головке. А этот сладкий, совершенно неземной запах! Фрее казалось, что именно так пахнет в чертогах Небесного мира, откуда души приходят в мир живых. Эта эйфория не сравнится ни с чем. Это чувство – оно особенное, остается в сердце и памяти матери навечно. И сегодня Фрея вновь его испытала. Йоанн все это время был рядом с ней, не отходя ни на шаг, и, глядя на дочь, не сдерживал счастливых слез. Пол ребенка стал для них сюрпризом – магический фон еще не рожденного малыша оказался настолько сильным, что до последних дней беременности не позволял доктору определить, кто же там растет – мальчик или девочка.
Подруга Фреи, Альбина Ирилейв, до сегодняшнего дня тоже находилась в неведении все по той же причине – очень мощный магический фон будущего ребенка. Совсем скоро и она узнает. Так же, как и Фрея сегодня. Альбина была уверена, что они с Дарием ждут дочь. Такую же рыжеволосую, как и она сама. И даже имя уже ждало свою обладательницу – Марьяна.
– Поздравляю! У вас родилась дочь. Маг. Причем, ого-го, какой сильный маг. Поэтому, леди Нортдайл, вас донимала слабость все девять месяцев, – таковы были первые слова доктора. – Боже, да вы только посмотрите на ауру этой малышки! Я не верю своим глазам!
Перейдя на магическое зрение, Фрея не смогла сдержать удивленного возгласа. Аура их с Йоанном дочери сияла и переливалась разными цветами, словно радуга.
– Ты видел что-то подобное когда-нибудь? – спросила она у супруга.
– Никогда до этого момента, – ответил ей изумленный Йоанн.
– Представляешь, если вдруг у Альбины и Дария родится ребенок с такой же необыкновенной аурой?
– Все может быть, милая, – философски заметил ее муж. – Главное, чтобы наши дети были здоровы и счастливы.
Новорожденную малышку положили на живот матери, и она тут же безраздельно завладела вниманием своих родителей.
Безмерно счастливый Йоанн, проведя некоторое время в палате с женой и дочерью, уехал в Храм Луны и Солнца, чтобы оставить щедрые дары и вознести молитвы Богам за благополучие и здоровье нового члена семьи.
Глядя на личико спящей дочери, Фрея вновь улыбнулась своим мыслям.
– Герда, – прошептала она, чувствуя, как ее сознание погружается в сон.
На широкой тумбочке около кровати то и дело возникал очередной конверт с поздравительным письмом, присланный по портальной почте, но женщина, утомленная родами, уже крепко спала.
В это время за окном все выше и выше от земли стелился густой молочно-белый и непроглядный туман, постепенно заслонивший собой и ветви клена, росшего рядом, и яркий свет полного, холодного лика луны. Облака этого тумана не были похожи на те, что возникают после дождя, поутру или ночью в горах. Туман, клубами паривший за окном, казался живым аморфным существом, находящимся в беспрерывном движении. Он будто пытался проникнуть в комнату через наглухо закрытое окно. Тихонько щелкнул массивный бронзовый шпингалет под воздействием неведомой силы, для которой он не стал преградой. Плотная молочная пелена, водопадом стекая с подоконника, проникла в комнату, устремившись к детской колыбели и окружая ее со всех сторон. «Новое имя-я-я, новая жи-и-и-изнь, новая судьба-а-а, – шептало туманное нечто, плотным коконом окутав колыбель. – С новым воплощ-щ-щением, милая. Живи, дитя-я-я, он найдет тебя сам».
Глава 1. Наваждение
Двадцать лет спустя
Герда
Ночная темнота опускалась на город, обнимая дома и заполняя все пространство от неба до земли. Улицы, согретые за день скупым осенним солнцем, постепенно остывали, и вскоре воздух стал прохладным. Автоматически зажглись магические уличные фонари и лампы, разгоняя темноту, спрятавшуюся по углам на ярко освещенных центральных улицах.
Я быстро шла через оживленную городскую площадь, огибая многочисленных прохожих, вышедших в это время на вечерний променад. Жаль, что нельзя было накинуть на себя заклинание отвода глаз, – из соображений общественной безопасности на улицах города оно блокировалось. Отовсюду слышался гул голосов, обрывки разговоров, весёлый смех. Залихватская музыка доносилась из открытой двери модного молодёжного трактира «Сытый кабан», около которого толпился народ, жаждущий танцев и веселья. Это заведение, открывшись в прошлом году в канун Имболка, быстро стало любимым местом среди адептов нашей Академии. Увидев в толпе парочку знакомых лиц, я поспешила накинуть капюшон пальто-мантии и перешла на другую сторону улицы. Слава Богам, меня не заметили. Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это видеться с кем-то. Кажется, сейчас у меня на лбу крупными буквами написано, что я далеко не в порядке, но у меня нет желания объяснять приятелям причину своего состояния. А улыбаться через силу тем более.
Проходя мимо лавки сувениров, не смогла удержаться от маленькой радости и купила для себя ручной фонарь-тыкву с вырезанными на нем затейливыми узорами. Источником света в ней служила свеча, зажженная магическим огнем. Ручные фонари на Эсфире сотни лет не теряют своей популярности, превратившись из предмета необходимости в модный аксессуар. Обычно они похожи на кованые или деревянные домики или клетки с источником света внутри. А когда приходило время Самайна – недельного праздника сбора урожая, то ручные фонари делали из тыкв, вырезая на них порой самые невероятные картины или простые рожицы. Я с детства обожала Самайн, накануне которого родилась, и все, что с ним связано, а фонари из тыквы – наша с мамой любовь.
Стрелки наручных часов показывали десять вечера. Как раз самый разгар веселья на свадьбе, с которой я по-тихому улизнула. Хотя по-тихому – весьма относительно. Кажется, когда я выбегала из таверны, позади меня что-то разбилось с оглушительным грохотом. Честное слово, это получилось у меня не специально! В тот момент совсем не думала о том, что моя сила под воздействием обуревавших меня негативных эмоций может выйти из-под контроля и что-нибудь разбабахать. Магистр Ксенард, тренировавший меня и моих подруг, был бы недоволен сейчас.