«Лирика», Овидий Публий Назон

«Лирика»

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

I. Книга любви Овидия

I. Элегия

Славить доспехи и войны сбирался я строгимразмером,Чтоб содержанью вполне был соответствен и строй.Все были равны стихи. Но вдруг Купидонрассмеялся,Он из второго стиха ловко похитил стопу.«Кто, злой мальчик, тебе такую дал властьнад стихами?Вещий певец Пиерид, не челядинец я твой.Кстати ль Венере хватать доспех белокуройМинервы,Ей, белокурой, к лицу ль факела жар раздувать?Кто похвалил бы, когда б Церера владела лесами?А властелинкой полей дева с колчаном была б?Нет у меня и предмета приличного легкимразмерам:Отрока иль дорогой девушки в длинных кудрях».Так роптал я. Но он, колчан растворяя немедля,Выбрал, на горе мое, мне роковую стрелу.Сильным коленом согнув полумесяцем лукискривленный,Вот же, – сказал он, – воспеть можешь ты это,певец!»Горе несчастному мне! как метки у мальчикастрелы:Вольное сердце горит, в нем воцарилась

любовь;Шестистопным стихом начну, пятистопным окончу.Битвам железным и их песням скажу я: прости!Миртом прибрежным теперь укрась золотистыекудри,Муза, и в песню вводи только одиннадцать стоп.

II. Элегия

Чтоб это значило? Все как будто жестка мнепостеля,И одеялу нигде места сыскать не могу,Целую долгую ночь провел я в бессонницетомной,Как ни ворочался я, больно усталым костям?Я бы почувствовал, кажется, если б томилсялюбовью;Иль незаметно она в сердце вливает свой яд?Подлинно так! Вонзились мне в сердце колючиестрелы,И побежденную грудь злобный смущает Амур.Что ж, уступить? Иль раздуть борьбою мгновенноепламя?Да, уступлю. Покорясь, ношу удобней нести.Видывал я, как вдруг от качания вспыхивалфакел,Видывал, как потухал он, не тревожим никем.Терпят ударов волы, еще непривычные к плугу,Больше гораздо, чем те, что покорились ярму;Рот у строптивых коней колючими рвут удилами,Чувствуют меньше узду те, что покорны браздам,Злее гораздо ранит Амур душой непокорных,Чем таких, что терпеть рабство ему поклялись.Видишь, – себя я признал, Купидон! твоею добычей.Руки покорные сам я воздеваю к тебе,Нечего мне воевать, прошу пощады и мира,Я безоружен, меня что за хвала покорить.Волосы миртом венчай, у матери взявши голубок,А колесницу для них вотчим тебе подарит.В ней ты будешь стоять; под крик триумфальныйнарода,Править запряжкою птиц ловкой ты будешь рукой.Юношей пленных вослед и дев поведут за тобою;Шествие их для тебя будет славнейший триумф,Сам я, пленник недавний, пойду со свежею раной,Новые цепи твои чувствуя пленной душой.Здравый Смысл поведут, связав ему за спину руки,Стыд, туда же и всех, кто на Амура восстал.Все да боятся тебя. И, руки к тебе воздевая,Голосом громким народ пусть восклицает:Триумф!Спутники лести пойдут при тебе: заблужденьеи дерзость,(Эта толпа за тебя вечно готова стоять).Этим-то войском своим ты людей и боговпобеждаешь;Стоит отнять у тебя только их помощь – ты наг.Рада триумфу сыновнему, мать на высоком ОлимпеЗарукоплещет и роз станет кидать на тебя.Ты же алмазами крылья, алмазами кудри убравши,На золотых колесах будешь стоять золотой.Тут, я знаю тебя, зажжешь сердец ты немало,И мимоходом людей многих поранишь тогда.Если бы даже хотел, унять своих стрел ты не всилах;Жаркое пламя своей близостью жгучей палит.Так же шествовал Вакх, покоривши пределыГангеса,Тиграми он управлял, правишь голубками ты.Если часть твоего могу я составить триумфа,Так пощади! На меня сил, победитель, не трать!Цезарь, родственник твой, тебе да послужитпримером:Дланью победной своей он побежденных хранит.

V. Элегия

Солнце палило, и только полуденный часминовало,Членам давая покой, я на постелю прилег.Часть приоткрыта была, и часть закрыта у ставней,В комнате был полусвет, тот что бывает в лесах.Сумерки так-то сквозят вослед уходящему Фебу,Или когда перейдет ночь, а заря не взошла.Должно такой полусвет для застенчивой девыготовить,В нем-то укрыться скорей робкий надеется стыд.Вижу, Коринна идет и пояса нет на тунике,Плечи белеют у ней под распущенной косой.Семирамида роскошная в брачный чертог таквступала.Или Лаиса, красой милая многим сердцам.Я тунику сорвал, прозрачная мало мешала.А между тем за нее дева вступила в борьбу;Но как боролась она, как бы на желая победы,Было легко победить ту, что себя предала.Тут появилась она очам без всякой одежды,Безукоризненно все тело предстало ея.Что за плечи и что за руки тогда увидал я!Так и хотелось пожать формы упругих грудей.Как под умеренной грудью округло весь станразвивался!Юность какая видна в этом роскошном бедре!Что ж я хвалю но частям? Что видел я, былопрекрасно.Тело нагое к себе много я раз прижимал.Кто не знает конца? Усталые, мы отдыхали,Если бы мне довелось чаще так полдень встречать.

Филемон и Бавкида

Смолкнул на этом поток. Всех бывших тронулочудо.На смех поднял доверчивых только боговпоносительИ необузданный в сердце своем, Иксиономрожденный:– «Сказки плетешь и чрезмерно богов,Ахелой, ты считаешьМощными, рек он, коль формы и дать и отнятьони могут». —Все изумились; никто подобных речей неодобрил:Но Лелекс изо всех, созревший умом и годами,Так сказал: «Безмерна власть неба и нет ейпредела,И чего пожелают небесные, то свершится.Чтоб ты не был в сомненье, так есть, недалекоот липы,Дуб на Фригийских холмах, обнесен небольшоюстеною…Видел то место я сам, потому что был посланПиттеемВ Пелопса землю, которой отец его правилкогда-то.Есть там болото вблизи, что некогда былоселеньем,Ныне те воды ныркам, да

болотным курочкам любы.В образе смертном явился туда Юпитер и также,Вместе с отцом, Атлантид жезлоносец, покинувшикрылья;В тысяче целой домов они добивались ночлега:Тысячи были домов на замке. В один ихвпустили.Маленький, крытый одним камышом из болот дасоломой.Но старушка Бавкида, и ей летами под пару,Филемон, сочетавшися в нем в дни юности,в той жеХате состарились. Бедность они сознали, имлегкойСтала она, и ее они добродушно сносили.Что ни делай, господ или слуг ты здесь неотыщешь:Дом-то весь только двое, служить и приказыватьте же.Вот когда небожители бедного крова достигли,И, головами нагнувшись, вошли через низкиедвери.Членам дать отдых старик пригласил их,придвинувши кресла,А суровою тканью его покрыла Бавкида.Теплую тотчас золу разгребла и разрылавчерашнийЖар, подложила листвы с сухою корою и пламяСтарческим дуновеньем своим заставилавспыхнуть.Мелкой лучины снесла с чердака да высохшихсучьев,И, нарубивши, придвинула их к котелкунебольшому.Листья срубила с кочна, принесенного мужемиз сада,Орошенного. Он же двурогою вилой снимаетС черной жерди затылок свиной, висящий,копченый.От хранимой давно ветчины отрезает он малостьИ отрезок спешит размягчить в клокочущей влаге.Между тем сокращают часы разговором, мешаяЗамедление чувствовать. Буковый тут же и чанбылНа костыле деревянном за прочное ухо привешен.Теплой наполнен водой, он принял члены их, грея.Посредине была постель из мягких растенийПоложена на кровать; из ивы бока в ней и ножки.Эту покрыли ковром, которым по праздникамтолькоПокрывали ее, но и тем, – дешевый и старыйБыл он ковер, – на кровати из ивы не след былобрезгать.Боги на ней возлегли. Подсучась, дрожащая,ставитСтарица стол; но третья в столе неравна быланожка.Ножку сравнял черепок. Когда же приподнялокрышку,То зеленою мятой она его тотчас протерла.Тут поставили свежих, пестрых ягод Минервы,Также вишен осенних, в соку приготовленныхжидком,Редьки, индивия, к ним молока, сгущенногов творог,Да яиц, что слегка лишь ворочаны в пепле непылком.Все в посуде из глины. Затем расписной былпоставленКубок того ж серебра и стакан, сработан избука,Внутренность в нем была желтоватым промазанавоском.Долго ли ждать; с очага появились горячие яства.Вот убрали вино незначительной старости, чтобыМесто очистить на время вторичной чреде угощенья.Тут орех, в перемешку тут финик морщинистый сфигой,Сливы в корзинах и с ними душистые яблокирядом.Так же и гроздья, что с лоз, разукрашенныхпурпуром, сняты.Сот посреди золотой. Ко всему ж добродушныелица,И при этом хлопот и вместе радушья немало.Видят они между тем, что, сколько ни черпают,чашаВсе наполняется, – тотчас вино прибывает.Чудо приводит их в страх; и, руки воздевши,взываютИ Бавкида с мольбой и сам Филемон устрашенный.Просят прощенья за стол и скудное все угощенье.Был единственный гусь, двора их убогого сторож,В жертву гостящим богам заклать его старцырешили.Он, проворен крылом, изморил удрученных годами,Долго шнырял он от них и словно ушел подзащитуК самым богам. Его убивать запретили владыки.– «Боги мы, сказали они, оплатят соседиКарой заслуженной грех, но дастся вам бытьнепричастнымЭтому злу, только вы свой кров немедля покиньте,Да ступайте за нами и следом в гору идитеВместе». – Послушались оба и стали, опершись напалки,Долгий подъем проходить по дороге, взбиралсяк верху.Не дошли до вершины настолько, насколько до разуМожет стрела прилететь. Оглянулись, и всеувидалиПогруженным в болото, а их только кровляосталась.Вот, покуда дивились они, о соседях жалея,Хижина старая их, в которой двоим было тесно,Превратилася в храм; колоннами стали подпорки,Зажелтела солома, и крыша стоит золотая.Двери стали резные, и мрамором землю покрыло.Тут Сатурний сказал, обращая к ним ликблагосклонный:«Праведный старец и ты, жена достойная, вашиИзреките желанья». С Бавкидой сказавши дваслова,Передал сам Филемон их общие мыслибессмертным:«Быть жрецами и стражами вашего храма желаемМы, а так как в согласье мы прожили годы, топусть насЧас все тот же уносит, пускай не увижу могилыЖениной я, И она пускай меня не хоронит».Как просили, сбылось; покуда жизнь длилася, былиСтражами храма они. Когда ж, ослабевши от века,Раз у священных ступеней стояли они, повествуя,Что тут на месте сбылось, увидал Филемон, чтоБавкида,А Бавкида, что стал Филемон покрыватьсялиствою.Вот уж под парою лиц поднялися макушки, тутобаКак могли, так друг другу вместе сказали:«Прощай же,О супруг, о супруга», – и ветви закрыли им лица.Кажет прохожим поныне еще Тиании жительДва соседних ствола, исходящих от корнядвойного.Мне старики достоверные, не было лгать импричины,Так рассказали. При том и сам я видел, виселиНа ветвях тех венки; и, свежих повесив, сказал я:«Кроткие милы богам, кто чтил их, сам будетв почете».

Книги из серии:

Без серии

«Лирика»

[5.0 рейтинг книги]

Комментарии:

Чужое наследие

Кораблев Родион

3. Другая сторона

Фантастика:

боевая фантастика

8.47

рейтинг книги

Бальмануг. Студентка

Лашина Полина

2. Мир Десяти

Любовные романы:

любовно-фантастические романы

5.00

рейтинг книги

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил

1. Авиатор

Фантастика:

попаданцы

альтернативная история

5.25

рейтинг книги

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич

Генерал-адмирал

Фантастика:

альтернативная история

8.71

рейтинг книги

На границе империй. Том 6

INDIGO

6. Фортуна дама переменчивая

Фантастика:

боевая фантастика

космическая фантастика

попаданцы

5.31

рейтинг книги

Любовные романы:

современные любовные романы

эро литература

8.78

рейтинг книги

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий

Жанры

Деловая литература

Детективы

Детские

Документальная литература

Дом и Семья

Драматургия

Жанр не определен

Компьютеры и Интернет

Любовные романы

Научно-образовательная

Поэзия

Приключения

Проза

Прочее

Религия и эзотерика

Справочная литература

Старинная литература

Техника

Фантастика

Фольклор

Юмор

«Лирика»

Овидий Публий Назон

Старинная литература

прочая старинная литература

рейтинг книги

Шрифт:

Книги из серии:

Без серии

«Лирика»

Чужое наследие

3. Другая сторона

Фантастика:

боевая фантастика

рейтинг книги

Бальмануг. Студентка

2. Мир Десяти

Любовные романы:

любовно-фантастические романы

рейтинг книги

Авиатор: назад в СССР

1. Авиатор

Фантастика:

попаданцы

альтернативная история

рейтинг книги

Генерал-адмирал. Тетралогия

Генерал-адмирал

Фантастика:

альтернативная история

рейтинг книги

На границе империй. Том 6

6. Фортуна дама переменчивая

Фантастика:

боевая фантастика

космическая фантастика

попаданцы

рейтинг книги

Теневой путь. Шаг в тень

1. Теневой путь

Фантастика:

фэнтези

рейтинг книги

Защитник

7. Сопряжение

Фантастика:

боевая фантастика

постапокалипсис

рпг

рейтинг книги

Кодекс Охотника. Книга XIII

13. Кодекс Охотника

Фантастика:

боевая фантастика

попаданцы

аниме