Лис. Сказания Приграничья
Шрифт:
Завернув в проулок, я услышал лязг мечей. Трое рыцарей на мощных скакунах окружили кибитку, скрестили оружие с нападавшими. Лезвия сверкали на солнце, соприкасаясь друг с другом, выбивали снопы искр. Слышались сдавленные ругательства.
Я остановился, ошарашенный происходящим. Настолько реальной казалась картина, настолько она отличалась от увиденного раньше на фестивалях рекоконструкторов — что сразу стало ясно, все наяву. Я на самом деле вижу трех рыцарей, обороняющихся от… разбойников?
Нападавшие не походили
Выходит, я попал на местную разборку? Четыре всадника с одной стороны, три — с другой. Рядом с всадниками стояла троица пеших мечников, с такими же синими лентами, как и у нападавших, но в бой пока не стремились. Один из них держал под руку девушку — так вот кто кричал — в длинном свободном, до пят, платье. Она сопротивлялась, извивалась, пыталась освободиться, ударив мечника в лицо, но тот играючи сдерживал позывы пленной. Я медленно, осторожно переступая, стараясь не привлечь внимания, двинулся вперед.
Один из нападавших, закованный в монолитную броню так, что наружу из шлема торчали лишь редкие рыжие волосы, ударил коня шпорами в бока. Жеребец поднялся на дыбы, заржал. Остальные прекратили бой, стараясь увернуться от копыт взбешенного коня. Нападавшие направили коней назад, не поворачиваясь спиной к защитникам кибитки, очерчивая мечами длинные дуги.
— Назад! Все назад! — закричал рыцарь с красной лентой и гербом, похоже, старший, указывая на пеших. Но не успел.
Мечник уже выступил вперед и метнул камень, обернутый в тлеющую тряпку. Снаряд пролетел по дуге, оставляя в воздухе дымчатый след, упал под ноги гордого коня. Ткань вспыхнула, защитников заволокло дымом.
Пехота бросилась в бой, поддерживаемая кавалерией, передав пленницу рыжему рыцарю. Тот с неохотой спешился, вцепился в локоток девушки.
— Молчать, тварь, — буркнул ставший охранников рыцарь. Девушка заверещала, нашла расщелину между забралом шлема, и вцепилась ногтями в лицо обидчика. Я усмехнулся — какая боевая дама. Дым рассеялся — лошади, испуганный местной «дымовой шашкой», разбежались, и тактика боя поменялась. Рыцарь, первым увидевший снаряд у нападавших, оказался без коня. Его жеребец, грузно дыша, с хрипом, лежал у ног хозяина. Из горла животного хлестала кровь.
— Сволочи! — завопил рыцарь, пытаясь защищаться. Вращал мечом, с уже обагренным кровью лезвием, не давая подступиться наседавшей троицы пехоты. Рядом, один на один, сражались всадники. Я засмотрелся на одного рыцаря-защитника. Мужчина весом, наверное, под сотню килограмм, играючи управлялся клинком, свободной рукой держась за поводья. Сделав пару обманных выпадов, он привстал на стременах и обрушил на противника меч сверху. Тот осадил коня, жеребец попятился назад и ударил крупом спешившегося рыцаря.
Я замер. Воспользовавшись тем, что воин отвлекся на коня, один из мечников не потерял шанс и бросился вперед. Меч ударил рыцаря в прогал между грудным панцирем и плечом, но не прямо, а наискосок. Мечник навалился на оружие, двумя руками продвинул его вперед. Лезвие прошло дальше, вглубь тела рыцаря. Мужчина качнулся, захрипел, изо рта тонкой струей хлынула кровь. Меч зашел в тело по гарду, похоже, пробив оба легких. Я увидел, как глаза рыцаря померкли. Мощное тело закачалось, из руки выпал меч. Мужчина прижал ладони к ране, дернул клинок, оставляя на коже глубокие порезы. Но сил было слишком мало.
— Ну что, доблестный? Ты не ждал этого? — захохотал мечник и уперся ботинком в бок противника. Обеими руками покачал меч в рыцаре из стороны в сторону, поднатужился, дернул. Лезвие с хрустом вышло из тела, перекрасившись в бурый цвет. Из раны брызнула темная густая кровь, заливая доспех мечника.
— Руфус!!! — лес пронзил воющий крик пленницы. Вздрогнули даже всадники, увлеченные горячкой боя. Старший рыцарь закрыл глаза, упал — сначала на колени, затем рухнул на живот. Ударился лицом о землю, но ничего не почувствовал, даже не дернулся. Погиб.
— Ольстерр все равно не добьется своего! Знай, ты захватишь меня, но Донгеллов тебе не сломить! — завопила девушка, проглатывая в слезах половину слов, и залепила захватчику пощечину. Еще одну. Уже бессвязно заверещала, обрушила град ударов на шлем, причиняя больше боли себе, чем противнику, но не считаясь с этим.
— Молчать, тварь. До господина тебе придется пройти через меня! Хозяин побрезгует донгелловсой шлюхой, — рявкнул мужчина и перехватил свободной рукой извивающуюся пленницу за шею. Ладонь в стальной перчатке отвесила оплеуху. Голова девушки дернулась.
Я стоял уже совсем близко. Увидел, как от удара железом лопнула губа девушки. Как откинулась ее голова назад, повисла на тонкой шее. Воин в латах засмеялся, нет, заржал, и небрежно бросил тело пленницы на землю. Вытащил из ножен меч и направился к сражающимся. Проходя мимо девушки, лежащей на земле, он небрежно пнул ее в бок, отодвигая с дороги.
Выходило, пятеро против двоих? Сознание затуманилось. Я почувствовал, как из низа живота поднимается к сердцу волна ярости. Не до конца понимая, что делаю, я схватил лежащую у ног деревяшку, с мою руку длинной, и поспешил к воинам.