Лишенное формы
Шрифт:
— Его нашли вчера ночью. В переулке.
Шай закрыл глаза и, наклонившись вперед, обхватил себя руками. Мы услышали приглушенные рыдания. Вряд ли он притворялся. Я подошел и положил руку ему на плечо. Мердок насупился и покачал головой. На тумбочке лежали салфетки, и я протянул пару штук Шаю. Он вытер лицо и только потом поднял голову.
— Его убили. И Танси тоже.
Он моргнул, словно от боли.
— И, конечно, вы никого не взяли?
Это прозвучало как обвинение. Я кивнул.
— Почему ты не остался с
— У меня была встреча.
— С кем?
— Он не показал удостоверение.
— Другими словами, ты его не узнаешь.
— Мердок… — вмешался я.
— Даже если бы я знал его имя, неужели вы думаете, что он признался бы, что был со мной? — Шай сердито, как на тупицу, посмотрел на Мердока. В данном случае я готов был с ним согласиться.
— Ты видел ночью того парня с портрета?
— Нет. — Легкая заминка перед ответом заставила меня насторожиться. Шай определенно утаивал что-то, причем уже не в первый раз. Почему? Его встречи с убийцей могли быть только случайными, а если так, то какой смысл их скрывать? Парень не был иным. Не обладал той силой, что привлекала преступника. Да и от сотрудничества не отказывался. Странно.
— Где мое оборудование? — спросил Мердок.
Шай поднялся, порылся в кучке тряпок на кровати, нашел штуковину с проводами и протянул детективу.
— Не уезжай пока, Шай. Понял?
Юноша кивнул.
Мердок вышел первым, я за ним. Закрывая дверь, я оглянулся — Шай сидел на кровати с несчастным видом, уставившись в пол. Там, куда занесла парня судьба, продержаться на плаву трудно, и мне почему-то показалось, что Шай исчерпал свой срок. Но такова участь всех мальчишек в Вейрде.
— Мне очень жаль, Шай.
Он криво усмехнулся.
— Спасибо, Коннор. Приятно сознавать, что ты не одинок.
Когда я вышел, Мердок уже сидел в машине. Проезжая мимо Бара, он помахали ему рукой.
— Уж больно сурово ты с ним обошелся.
— А ты ожидал чего-то другого? Он наша единственная ниточка, и алиби у него нет.
— Ты же вроде бы говорил, что держишь его под наблюдением.
— Держали. Но вчера он выскользнул из бара через запасной выход, о котором мы не знали.
— Послушай, Шай не имеет к убийству никакого отношения. И на месте преступления его не было.
— А ты откуда знаешь?
— Я не почувствовал его сущности.
Мердок остановил машину перед моим домом.
— А почему ты так думаешь? — Он повернулся ко мне.
Я удивленно взглянул на него.
— То есть как это?
— Коннор, ты говорил, что, находясь рядом с ним, ощущаешь какую-то необычную вибрацию.
Я молчал.
— Убийца тоже оставляет после себя след необычной сущности. Так может быть…
— Ха! — воскликнул я.
— Вот именно. Спасибо.
— Подожди. Дай сообразить. — Что же получается? Шай определенно обладает сильной сущностью, но он так же определенно человек. В комнате у него часто бывают иные. Кто-то что-то забывает. Возможно, он наткнулся на нечто такое, что изменило его сущность и даже наделило силой, несопоставимой с его действительными способностями. Но если так, то это должно быть нечто по-настоящему могучее. По плечу ли человеку выдержать такую силу? Я сильно в этом сомневался.
— Зачем ему убивать Робина?
— А если Робин что-то узнал?
— Предположим — хотя я в это не верю, — что убийства совершил Шай. Мотив?
Мердок пожал плечами.
— Месть? Зависть? Тяга к новым ощущениям? Выбирай любой.
Я вздохнул.
— Версия неубедительная, но спорить с тобой я не стану. Устал. Мысли путаются. — Я вылез из машины.
— Выглядишь ты безобразно. — Он улыбнулся и уехал. Что мне нравится в Мердоке, так это искренность.
Я посмотрел на затянутое белой дымкой небо. В воздухе уже пахло грозой. Принять душ и завалиться в постель. Я широко зевнул и нажал кнопку лифта.
Может быть, Бриаллен права. Может быть, я действительно принимаю все слишком близко к сердцу. Робин скорее всего рано или поздно закончил бы так, как закончил. А наивная Танси так и не научилась бы держаться подальше от разного рода темных личностей. И может быть, подумал я, входя в квартиру, может быть, Бриаллен ошибается.
Глава 10
Странное дело, но когда я просыпаюсь утром в той же одежде, что и ложился, она пахнет хуже, чем вечером. На этот раз я провалялся пятнадцать часов и очнулся в четыре утра. Не в силах вынести собственный аромат, я выбрался из гнездышка сбившихся простыней и отправился в душ. Засохший пот и кровь сползали с тела, как отмершая кожа. Душ взбодрил и прогнал остатки сна, так что возвращаться в постель уже не хотелось. Я приготовил кофе, натянул шорты и поднялся на крышу.
Хотя утро еще не наступило, ночной свежести не ощущалось. Влажный воздух не успел остыть, так что наступающий день обещал еще большую духоту. Устроившись в плетеном кресле, я неспешно попивал кофе. Этот мой ритуал не в состоянии отменить никакая погода. День без кофеина — день, прожитый впустую.
Туманная дымка за каналом повисла над доками грязной юбкой. Желтоватые пятнышки окон выдавали скрытые темнотой офисные многоэтажки, замершие в ожидании очередного рабочего утра. Огоньки такси, таинственных ночных порученцев, бесшумно появлялись и исчезали из виду. Единственными звуками были глуховатый белый шум города да редкие гудки автомобилей. Бары давно закрылись, и даже пьяные разбрелись по домам, но сам город все еще ворочался, словно страдая от бессонницы. Полное затишье наступит только перед рассветом, но тогда для отдыха времени уже почти не останется. Город не спит, но видит сны. В этих снах — сожаления и обещания.