Лисьи байки: фантастические рассказы
Шрифт:
– Что-то я перебрала… или ты мне что-то в бокал подсыпал?
Она смеется напряженно, по инерции.
Улыбаюсь.
– Совсем чуть-чуть.
– Мне это все снится, да?
«Нет, не тебе».
Она подходит ближе, в ее глазах восторг сражается со страхом.
– Кто ты?
– Простой фотограф.
– По воде можешь ходить? – недоверчиво щурится.
– А что, надо попробовать!
Главное собраться. Море упругое, как желе, я не проваливаюсь, но равновесие удержать поначалу непросто. Поворачиваюсь к ней:
– Ты тоже можешь!
Света делает неуверенный шаг, затем ещё один. Она расставляет руки и покачивается, словно канатоходец, а я любуюсь сосредоточенно прикушенной губой. Девушка доходит до меня и хватает за плечи, чтобы не упасть.
– Я не случайно тебя сегодня встретила, да?
Не знаю. Не хочется об этом думать. Я целую Свету, чувствуя её дрожь. Девушка не отстраняется, обнимает за шею, ее тепло передается мне. Под нами плавают разноцветные рыбки.
Говорят: потерял голову, как мальчишка. Так вот я никогда не был таким мальчишкой. И голова всегда оставалась при мне. Забивал ее работой, пока та не выжгла во мне все человеческое.
– Замечательный сон. – Чай в глазах напротив горячий, вот-вот обожгусь. – Что тебе снится, Света?
– Чушь всякая, я почти не запоминаю снов. А так жаль.
– Жаль, – эхом отзываюсь я. – Ты когда-нибудь чувствовала, что реальность нереальна? И лишь во сне мы настоящие.
– А что такое реальность? – говорит она задумчиво. – В нашем городе нет моря, Артем, и никогда не было. Но вот оно, я слышу его шум, стою на волнах. Где тогда границы?
– Границы видит тот, кто знает, что проснется.
– И кто из нас сейчас спит?
– Я.
– Ну тогда никогда не просыпайся. Я тебя никуда не отпущу! – Она прижимается ко мне, я чувствую её запах: что-то легкое, цветочное, с незнакомыми нотками.
Внутри все сжимается.
«Здесь нельзя почувствовать незнакомый запах» …
Я так и не смог вспомнить, где ее видел.
«Нельзя встретить новое лицо» …
Ни с кем и никогда мне не было настолько хорошо.
«Нельзя создать личность» …
Я теряю контроль, и мы проваливаемся в воду. Дно близко, море забирает нас по пояс. От неожиданности Света на миг уходит в пучину с головой, но уже через секунду стоит рядом в полный рост.
«Насколько ты реальна»?
«Что такое реальность»?
– Не могу, – говорю я, отплевываясь от соленых брызг. – Слышишь? Я не могу.
Sweet dreams are made of this…
Музыка наполняет пространство отовсюду.
Будильник.
Света смотрит мне за спину, и улыбка сползает с ее лица. Она видит то же, что и я: горизонт теряет фокус, становится размытым.
Who am I to disagree?
– Артем. – Её голос дрожит. – Это твой сон?
Слова застревают в горле, и я киваю.
– Но если ты проснешься. Что будет со мной? – Она говорит тихо, но я слышу каждое слово. – Мне страшно.
С меня стекает холодная морская вода, но я чувствую лишь горячие слезы на щеках. Стараюсь сопротивляться, но чем громче становится музыка, тем быстрее растворяется мир вокруг.
– Пожалуйста! Я боюсь!
Я тоже. Меня ждет пустая квартира и мокрая подушка.
Но что ждет тебя?
*В тексте используются слова песни Sweet dreams (Are made of this) – Eurythmics (прим. автора).
2019
Джерри
– Это вкусно, Джерри. Попробуй.
Слова гулко бьют по темечку. Так похороненный заживо слышит, как комья земли падают на крышку гроба.
– Нет, мамочка. Я не буду, – кашель из пересохшего горла вперемешку со словами.
– Я не твоя мамочка, Джерри. Встань и съешь кусочек. Ты должен это попробовать, – голос становится четче, звучит отовсюду. Искусственно сладкий, как у девушки из рекламных роликов.
Тьма расплывается. Окружающие предметы впитывают ее, приобретают объем, обрастают четкими границами. Джеральд Викбрей сидит на полу кухни, прислонившись к посудомойке. Его взгляд блуждает по телу и ниже, к ногам, ощупывает отмытую до блеска плитку рядом.
Кухня наполнена ароматом жареного мяса, чеснока и пряностей. Мысль о хорошо прожаренном стейке на миг отвлекает, слюна смачивает иссушенный рот.
– Джерри. Ты меня слышишь?
Сколько он себя помнил, внутренности заливало огнем от этого имени. Вот и сейчас мужчина вскакивает, но после неудачной попытки ухватиться за край столешницы теряет равновесие и едва не падает обратно.