Лисичка с секретом
Шрифт:
Всю речь Арсения девушка сидела, замерев неподвижно, боясь пошевелиться, но после фразы «На этом у меня всё. Вопросы?» едва не расхохоталась в голос. Как на производственном собрании, ей Богу!
Тишина стояла гробовая. Напряжение становилось густым и тяжело переносимым. Вдруг комнату оглушил злой каркающий смех.
— Прежде чем выскакивать замуж, подруга, не помешало бы выяснить о хранящихся скелетах в шкафах твоего женишка, - ехидно выплюнул едва сдерживающий себя Виталик. Было видно, что парня разрывает от эмоций. Но на Лису его страдания уже не производили никакого впечатления. Прошло то время, когда она готова была для него
— Вит не стоит, - от Арсения прозвучало первое предупреждение.
— Отчего же не стоит, пусть невеста, извините новоиспечённая жена послушает. Должна же она знать за кого вышла замуж.
— Сын!
— Виталий!
Это Ольга Фёдоровна и Арсений Борисович одновременно решили приструнить зарвавшегося парня. Однако Лиса видела, что тот на грани и ему жизненно необходимо выговориться, выплеснуть внутреннюю злобную желчь на окружающих. Иначе ядовитая отрава грозила сжечь его самого.
— Я не против выслушать Виталика, - на удивлении спокойным голосом произнесла девушка. Чем поразила не только себя, но и всех остальных участников сей далёкой от приглядности сцены.
— Ха-ха, наивная Лиска…
— Побольше уважения сын, - резко перебил парня его отец.
— Как скажешь папочка, - язвительность и негатив сочились из каждой поры некогда добродушного парня, и Лиса только диву давалась, как ему удалось за короткий срок настолько перемениться, но приготовилась терпеливо выслушать некрасивую историю. Добрых сказок от злого парня не дождёшься – очевидный даже для наивной лисички факт. – Так вот ты наверно помнишь, как неожиданно и быстро развелись мать с отцом. Но вам с тётей Леной истинных причин никто не озвучил и не собирался раскрывать в будущем. Но теперь мы же одна семья, - последнюю фразу парень выделил воздушными кавычками, - у нас не должно быть секретов друг от друга. – Ольга Фёдоровна неодобрительно качала головой, осуждая поступок Виталика, но молчала.
— Знаешь Лиса, когда жуткие люди в масках скрутили меня и мать, вывезли в неизвестном направлении, и мы просидели с ней связанные в покосившейся древней избе двое суток, я, честно говоря, мысленно попрощался со всем и вся, в том числе и с тобой. Единственное, о чём я сожалел в тот момент, что не успел рассказать о своих чувствах к тебе.
Елена Тимофеевна ахнула и схватилась за сердце, Арсений Борисович до хруста стиснул ладонь жены, Ольга Фёдоровна задумчиво крутила опустевшую чайную чашку в руках. А Лиса… вместо собственного ужаса, постигла всю глубину злости и обиды, скопленной в бывшем друге на родного отца. Все недомолвки и нестыковки разрешились одним страшным и наводящем жути предложением.
— Твой муж подставил собственную семью под удар. За его ошибки расплачиваться пришлось мне и матери, - продолжал обвинительную речь Виталик, но без прежней яростной злобы. Словно с каждым произнесённым словом он отпускал накопленные обиды. Воспользовавшись минутной заминкой обличителя, зазвучал тонкий голосок:
— Вит, но разве по вине твоего отца произошла та ситуация? Ведь это же не он обокрал своего друга и партнёра, не он своровал деньги компании, - Лиса, как могла, старалась сделать голос мягче, чтобы наверняка достучаться до ослеплённого злостью парня.
— А как иначе? Это ж ему хотелось больше и больше. Больше денег, больше влияния, расширения бизнеса. Ему всё время было мало. Но разве мы плохо жили? Уверен, что и я, и мать обошлись без очередного отдыха на заграничном лазурном побережье. Нам и на нашей бывшей даче не плохо отдыхалось. Да разве в этом дело? – парень неожиданно всплеснул руками, выражая эмоциональную нестабильность, - дело в том, что благодаря его работе и мне, и матери пришлось пережить слишком страшное, чтобы потом продолжать жить по одной крышей и делать вид, что ничего серьёзного не случилось!
— Но вы трое были живы, здоровы, работоспособны. Неужели твой отец так мало для тебя сделал, что ты легко обвинил его во всех грехах?
— Лиса ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь Вит, - девушка вскочила на ноги, не выдерживая шквала бурлящих внутри неё эмоций, - вы все не понимаете. Даже Арсений наверно не понимает, - «лишь бы ты сама понимала, что собираешься говорить», подумала мимоходом Василиса, но останавливаться было поздно, поэтому смело продолжила.
–Я предполагаю, раз бывший друг сбежал с деньгами, значит скорее всего вас удерживал кто-то из клиентов компании требуя возврата крупной суммы. И твой отец сделал всё от него зависящее, продал всё, что мог продать и отдал до последних трусов, оставив только квартиру, чтобы его драгоценный сыночек не ночевал в бараке. Я верно излагаю Виталик?
– теперь уже Лиса злым взглядом буравила бывшего друга, чья уверенность заметно пошатнулась.
Парень промолчал, но Лиса и не ждала ответа:
— Как можно было поступить так со своим родным отцом, который разве что в лепёшку не расшибся ради тебя. Тебя одевали, обували, воспитывали, баловали, как ты сам верно заметил у тебя было всё. И одна единственная ошибка твоего отца враз перечеркнула все былые заслуги. Я понимаю, что произошедшее ужасно. Не просто ужасно, а сродни катастрофе! Но ты постоянно забываешь, что виновник этой катастрофы не твой отец, а сбежавший компаньон и зажравшийся клиент, посчитавший, что ему всё позволено. Твой отец пострадавшая сторона вдвойне – его предали не только на работе, но от него отвернулся собственный сын. Если у тебя нет, других каких-нибудь скелетов, как ты говоришь, то можем закруглять нашу беседу.
Девушка, вернувшись на своё место в углу дивана, нырнула под тёплую и уютную подмышку любимого мужа, который вместе с тёплым объятием шепнул, щекоча дыханием ухо: «Моя защитница. А за то, что ослушалась и влезла – накажу». Лисичкины уши полыхнули жаром, а ягодицы поджались из опасения, смешанного неожиданно с предвкушением.
Присутствующие в комнате все как один притихли, видимо переваривали перепалку Василисы и Виталика. Лиса уже было решила, что всё, отмучилась. Но не тут-то было.
— Василиса, - взяла слово Елена Тимофеевна, - ты мне вот что скажи дочь, что ты намереваешься делать, скажем, лет через десять или двадцать. Ты вообще задумывалась об этом?
— Мам, не считай меня дурочкой.
— Не дурочка говоришь? Странно, твои поступки говорят об обратном.
— Но мам, - попыталась возразить Лиса, но не вышло, так как Елена Тимофеевна не собиралась давать дочери такую возможность.
— Да я твоя мама Лиса. И как твоя мама я имею право высказать свою точку зрения относительно судьбы моей единственной дочери. Думаешь, я настолько чёрствая, что не понимаю твоих чувств? Напротив, очень хорошо понимаю. Но при этом я отдаю себе отчёт, что жизнь строится не только на чувствах. Когда Арсению будет пятьдесят - тебе всего тридцать, а когда ему стукнет шестьдесят – тебе сорок. У него жизнь пойдёт к закату, а ты будешь в самом расцвете.