Лиссабон слезам не верит
Шрифт:
Глава 1
– Ась, ты с ума сошла? Что значит – срочно приезжай? У меня, на минуточку, маленький ребенок и муж.
– Тоже маленький?
– Нет. Большой. И очень грозный! И он меня никуда не пустит.
– Юль! Я умоляю тебя! Приезжай, пожалуйста! А то я с ума сойду от страха!
Так красноречиво, со слезами в голосе умоляла Юлю нежданно объявившаяся подруга.
С Аськой Васильевой они вместе учились в универе. Пять чудесных лет. Потом они стали видеться значительно реже, но связи не утратили. Васильева, проработав пару лет в Русском музее, вернулась в родной универ, поступила в аспирантуру и некоторое, довольно продолжительное,
Примерно месяц назад Васильева звонила Юле и, между прочим, поделилась радостным известием: они купили дом в Португалии, и семейство Ползуновых, естественно, было звано в гости. И вот сегодняшний звонок. Вместо всплесков восторга по поводу нового дома вопли о помощи.
– Слушай, вызови мужа, и всего делов. – Ползунова никак не могла понять, почему от нее требуют каких-то немедленных действий. И почему именно от нее?
– Не могу я! Я же тебе говорила, мы из-за этого дома так поругались, что чуть не развелись. И теперь, если я позвоню и скажу ему, что с домом что-то не так, он меня просто со свету сживет!
– Ладно. Вызови родителей, пусть они с тобой поживут.
– Ты с ума сошла? – накинулась на Юлю Васильева. – Они пожилые люди, у мамы сердце слабое!
– Так. Постой. Что у тебя там творится, что родительское сердце может не выдержать? – Впервые с начала разговора Юля проявила искренний живой интерес к проблемам подруги.
– Я же говорю тебе, всякие странности, – загадочно ответила та, явно избегая подробностей.
Ползунова задумалась.
– Привидения, что ли?
– Нет, конечно. Я что, похожа на экзальтированную идиотку? – как-то не очень уверенно возмутилась Васильева.
– А что тогда?
– Не знаю. Просто у меня такое чувство, что здесь что-то происходит.
– Что именно? – Юля никак не могла понять, куда клонит подруга и почему ей самой надо куда-то срочно мчаться.
– Понятия не имею. Но что-то тут нечисто. Я спать по ночам боюсь.
– Ты одна в доме?
– Нет. В доме живет горничная, а в садовом домике двое садовников.
– Зачем тебе так много?
– У нас участок большой, полтора гектара. Сад, оранжерея, корт, бассейн. За всем этим ухаживать надо, – капризно заявила новоявленная миллионерша.
– Ну, так и чего ты боишься, если у тебя там полно народу? – Юля все больше начинала раздражаться, разговор выходил пустой и глупый. Складывалось впечатление, что Васильева мается от скуки и просто ищет себе компанию повеселее. Ну, так бы сразу и сказала. Чего голову морочить?
– Юль, ты не понимаешь, я не могу тебе ничего толком объяснить, но ты единственная из моих знакомых бывала в разных переделках, и помочь мне можешь только ты! – Последнее заявление Юле польстило, и она поймала себя на том, что сидит и довольно улыбается.
Ползунова убрала с лица следы неуместного самодовольства и строгим голосом сказала:
– Васильева, или выкладываешь все как есть, или разбирайся сама со своими странностями. В крайнем случае можешь вызвать полицию или вернуться домой.
– Не могу я, что я им скажу? Что у меня неизвестный злоумышленник похитил зубную щетку под покровом ночи? Или какой-то злодей чулок вывесил на пальме?
– Что за чепуха? – укоризненно спросила Юля.
– Вот именно
– Это из-за них ты поселилась подальше от океана? – кисло спросила Юля, уже точно зная, что поедет, и уныло размышляя, что сказать Василию и как объяснить, почему не берет с собой Маруську. Тащить трехлетнего ребенка в дом, где творятся всякие необъяснимые безобразия, ей не хотелось.
– Ну да. Ты же знаешь, я плавать не умею. Купаться не люблю. Зачем мне этот океан? Грохот на берегу стоит ужасающий. Когда волны большие, они с таким шумом налетают на скалы! И ветер! И кругом одни надутые выпендрежники! А у меня тут тихо. Солнышко. Вид красивый. Зелень. Рестораны, магазины, исторические памятники. К тому же вилла построена еще в шестидесятых годах, в ней чувствуется настроение, индивидуальность. А на побережье нам только недавно построенные безликие коробки из стекла и бетона показывали!
Юле доводы подруги были близки и понятны. Она тоже не любила ни коробок, ни выпендрежников.
– Юль, у нас теннисный корт есть, поиграем, – придумала подруга еще один веский довод в пользу дружеского визита.
Играть в теннис Юля научилась благодаря Аське, еще в те времена, когда кортов в стране почти не было, о Ельцине и его увлечениях никто не слышал. А они с Васильевой случайно нашли у той в кладовке две теннисные ракетки. Простенькие деревянные ракетки, и с этого началась их общая любовь к теннису.
– Ладно, уговорила, – согласилась Юля. – Приеду. Но только несколько условий. Во-первых, мы не сидим целыми днями дома, а выезжаем на экскурсии. Я хочу увидеть Португалию. Что бы у тебя там ни творилось, каждый день мы осматриваем по одному объекту!
– Да с радостью! – согласилась подруга.
– Во-вторых. Сколько смогу, столько пробуду, и если у тебя глюки от скуки, пеняй на себя!
– Ура! – раздался в трубке радостный, по-детски непосредственный вопль.
Оставалось решить, что сказать Василию. Но уж точно не правду.
– Едем прямиком к океану! На Кабу да Рока! – бодро скомандовала Юля, плюхаясь на сиденье новенького Аськиного «Пежо-308».
Полчаса назад ее самолет приземлился в аэропорту Портела в Лиссабоне. Солнце светило не хуже, чем в Ницце, небо не уступало синевой, а в терминале ее встречала Аська Васильева. Маленькая, худенькая, с тоненькой талией и аппетитными бедрами, она смотрелась легкомысленной кокеткой. Шифоновое платье в горошек лишь подчеркивало впечатление. Аська всегда являла собой образец несоответствия внутреннего мира и внешней формы. Огромные глаза, обрамленные длинными ресницами, пухлые губки бантиком, тоненький хищный носик создавали образ пустоголовой кокетки. К тому же по молодости она была несколько вертлява и невероятно активна. Что, впрочем, не помешало ей в юные годы возглавить комсомольскую организацию школы, быть круглой отличницей, надежным товарищем, иметь твердые принципы, не покушаться на чужих мужей, всегда держать свое слово, быть пунктуальной и целеустремленной, а к сорока годам стать доктором наук.