Листы дневника. Том 1
Шрифт:
Вот мы слышим о каких-то допросах с пристрастием, об ужасах пыток, происходящих в наше так называемое культурное время. Какой это срам! Какой это стыд знать, что и сейчас совершенно так же, как и во времена темнейшие, производятся жестокие мучения. Изобретаются отвратительные приспособления, лишь бы понудить человека. Можно ли допустить, что тысячелетия должны пройти для того, чтобы люди в прежней звероподобности бросались друг на друга, мучили и навсегда обезображивали как тело, так и дух. При этом часто рассказы о пытках и мучениях передаются без всякого возмущения, а просто как естественный факт современности. При этом ни судьям, ни следователям, ни, конечно, самим палачам и в голову не приходит, что без всяких жестоких
Казалось бы, за все время эволюции науки уже достаточно было выяснено о применимости гипноза, внушения. Конечно, эти энергии не могут быть широко даваемы массам, которые легко могут применять их во зло. Но правительства, в строго научных пределах, конечно, с гораздо большими просвещенными результатами могли бы пользоваться такими приемами, нежели пребывать на уровне диких пыток.
Известно, что в некоторых странах научные приемы уже применяются при судебных следствиях. Известны многие случаи поразительных результатов, которые невежественным людям кажутся чем-то чудесным. Но если науке суждено продвигаться в сфере изучения энергий, то приложение их в обиходе будет самым естественным.
Сейчас, казалось бы, даже смешно говорить о таких истинах, как гипнотизм, внушение. Всякий знает, что лечат пьяниц и разные виды психоза именно внушением. Всем известны случаи, когда вместо наркотиков при операциях боль останавливалась тоже внушением. При этом окружающие условия бывали даже неблагоприятными, и тем не менее должные следствия получались. Значит, на сколько же удачнее могут быть следствия, если соблюсти лучшие окружающие условия?
Сколько суеверий и темных предрассудков могут быть избегнуты честными опытами и наблюдениями. Новые области общественных отношений откроются и обогатятся именно не предположениями, а научными изысканиями.
Но дело-то в том, что люди очень часто именно боятся таких изысканий. Именно накопленные столетиями суеверия заслоняют самые разумные размышления о возможностях. Ведь мудры были те, кто уже когда-то давно в разных выражениях напоминали о том, что "страшнее кошки — зверя нет".
31 Декабря 1934 г.
"Врата в Будущее"
Сверхъестественное
Безобидная картошка была обозвана "чертово яблоко". Сколько бунтов, убийств и ссылок произошло около этого "яблочка". Прививка оспы была названа "антихристовою печатью". Сколько врачей окончили жизнь свою мученически, и опять — убийства, мятежи и ссылки. Противочумная и противохолерная дезинфекция считалась дьявольским наваждением, и опять — те же убийства, мятежи и ссылки. Да что говорить о картошке и прививках, когда фонограф Эдисона получил во французской академии почетную кличку "уловки шарлатана". Можно приводить бесконечно мрачнейшие факты разгула невежества. Всякое благодетельное достижение где-то непременно называлось антихристовою печатью, чертовскими хитростями и, в лучшем случае, шарлатанством.
Просвещение требовалось повсюду. И теперь не только в Тибете, но и в некоторых местностях Америки земля считается плоскою, в виде тарелки. Когда же вы начинаете объяснять шарообразность и приводите пример кругосветных путешествий, то вам с усмешкою скажут: "С востока на запад еще можно кругосветно объехать, но с севера на юг это уже невозможно". Так люди и живут — с одной стороны, великолепные стратосферные взлеты и приготовления ракет на луну, а с другой стороны, земля — тарелка, которую держит на рогах бык; когда же он устает и перебрасывает землю с одного рога на другой, то происходят землетрясения. Все ясно и бесповоротно.
Немногим лучше обстоит дело и с такими чисто научными достижениями, как передача мыслей на расстояние. Бехтерева, который уже работал над этим вопросом, пытались назвать безумцем, да и теперь, когда целые десятки университетских профессоров заняты удачнейшими опытами в области передачи мысли на расстояние, то найдутся такие невежды, которые или назовут это утопией или сопричислят к какому-то темнейшему спиритизму. При этом даже не постесняются. Какой же может быть спиритизм по самому значению этого слова, когда сношения происходят между живыми людьми. Удачные опыты профессора Рейна в Дьюкском Университете, хотя и приветствуются небольшою просвещенною частью общества, но множество игнорамусов пытаются и тут набросить хоть какую-нибудь тень. Недаром писались целые книги о мученичестве ученых и художников.
Когда же, наконец, люди поймут, что сверхъестественного вообще не существует, а есть лишь изведанное и еще не изведанное. Казалось бы, все блестящие открытия последних лет должны привести человечество в разум.
<1934 г.>
Публикуется впервые
Неповторимое
"Размо-кропо-го-дилос"!
Нет, коллега, не так!
"Размо-кропо-годи-лос"!
"Да это просто Ванька написал размокропогодилось!"
Так давно шутили по поводу экспедиции Радлова по исследованию надписей на скалах и камнях Сибири. Не только потому шутили, что надписи долго не удавалось разобрать, но и вообще ухмылялись, не понимая значения археологии. Судьба древностей, в частности, древностей русских, извилиста.
Когда приходилось рисовать разрезы курганов, то с особой болью отмечалась и грабительская траншея. И как часто эти грабители были почти современны самому кургану или гробнице. Часто траншея шла с полным знанием особенностей погребения, с пониманием всех положенных ценных предметов. И в Египте, и в Азии, и в южных степях России грабители нередко шли по пятам погребения. А сколько профессионалов-кладоискателей, всяких бугровщиков и курганщиков навсегда затрудняли научные выводы.
В очерках истории Сибири, например, читаем: "Несмотря на все эти опасности, связанные с отправлением промысла, некоторые курганщики обращали его в средство существования и приобретали в нем такую сноровку, что по одному наружному виду курганов определяли их относительную древность и содержание в них драгоценных металлов. Так как многие из курганов были значительны по своим размерам, а некоторые к тому же покрыты тяжеловесными камнями /во 100–200 п./, то курганщики соединялись в артели /до 200–300 человек/ и таким образом занимались "бугрованием". Одна из таких артелей, состоявшая из 150 человек, в XVIII веке по среднему течению Иртыша нашла курган и извлекла из него до 50 фунтов золота в разных поделках. Конечно, далеко не все сибирские курганы были так богаты; однако могильного золота и серебра было столько в обращении, что в Красноярске, в главном рынке курганных драгоценностей в XVIII веке могильное золото продавалось по 50–90 коп. золотник. Эти драгоценности в то время составляли важный предмет торговли на Ирбитской ярмарке, где охотно покупались русскими и инородцами и распространялись за Урал.
Подобная же участь постигла и те памятники сибирской древности, из которых можно было извлечь хоть какую-нибудь пользу. Остатки древних сооружений, "каменные бабы" и намогильные камни, нередко покрытые любопытнейшими надписями и изображениями "писанцы", до последнего времени употреблялись либо на жернова, либо в качестве простого материала для постройки новых зданий, конечно, без всякого соображения о научном значении истребляемых памятников старины".
Наряду с хищничеством и алчностью можно встречать и самые несносные показания изуверства. Сколько прекрасных пещерных росписей и ваяний уничтожено рукою фанатизма. При этом опять-таки ищите ближе. Не успокаивайте себя, что кто-то и когда-то давно разрушал. Не обвиняйте только давно истлевших вандалов.