Листы дневника. Том 2
Шрифт:
24 Ноября 1941 г.
Публикуется впервые
Америка
Спасибо Зиночке за телеграмму об учредительском дне. Великое дело, когда живы традиции, а ведь вехи не исчезают. Они могут видоизменяться в человеческом сознании, но смысл их остается неизменным. Радовались и письму о работе Зины в качестве вице-председателя русско-американского Комитета для медицинской помощи русскому народу. Зина правильно пишет, что работа Комитета аполитична. Деятельность Красного Креста всегда была вне политики, и в этом ее особо прекрасная сторона. Вот уже сорок лет, как я причастен Красному Кресту, и всегда эта работа была близка моему сердцу. Вы помните, как издания
Вспоминается, как мы сами и дети наши любили иногда по вечерам просматривать альбомы прекрасных художественных и исторических открыток. У нас к тому же Красный Крест имел привилегию на всех железнодорожных станциях и решительно повсюду продавать свои художественные издания. Вы пишете о возвращении трудного человека и о его критике маленького деятеля в Южной Америке. Не нужно забывать, что этот деятель появился на нашем горизонте… [95]
Ноябрь 1941 г.
95
Без окончания
Публикуется впервые
Незаписанная повесть
"Эпизод из незаписанной повести". Эта книга Клода Брэгдона имеет многих друзей. В разных частях света ее читают. Кое-кто мог бы прибавить к помянутым эпизодам и еще немалое, тоже незаписанное. Подчас целый смысл жизни заключается в таких фактах, которые по старинному выражению "ни пером описать, ни словом сказать".
Говорится, что когда-то такие знания передавались изустно одному избранному, доверенному. Но ведь этих доверенных никто не знает. Они не объявляют себя и ничем не выдадут своих приобретений. Они не принадлежат к тайным обществам, которых так боятся люди. Они не своекорыстны. Они не спешат найти последователей.
Незаписанные эпизоды происходят вне календарных сроков, вне бытовых рассуждений и вычислений. Они так же не учитываемы, как пространственные токи, о которых наука знает еще так мало. Но немало незаписанных эпизодов в жизни человеческой. Можно иногда разбудить дремлющее сознание, и тогда встает образ многозначительный. И человек сам удивлен, почему не сложил он ранее ценные части мозаики светоносной. Записанные эпизоды сложатся на почтенную полку библиотеки, а незаписанные останутся, как искры во тьме. И навсегда украсится жизнь такими негаснущими пламенами. Откуда вспыхивают они? Кто призвал их? Кто велел осветить ими тусклый быт земной?
Мир переполняется книгами, но число незаписанных повестей возрастает. Когда-то их не записывали из внутренних, глубоких побуждений, а теперь частенько их стыдятся и замалчивают из трусости. Уж очень боятся люди, чтобы невежды их не засмеяли. Ухмылянье невежества, конечно, противно, но ведь и это надо пройти. Понятно, что незаписанные повести умножаются, ибо и наука постепенно и робко проникает в великое неизвестное. Если для простого химического опыта нужны особые условия, то в областях тонких, психических особые условия чрезвычайны. Мало изучены сердце и мозг. Люди не желают задумываться о химизме пространственных токов. Самые чуткие переживания игнорируются и попадают в хранилища незаписанных повестей. Спасибо тому, кто напоминает об этих тайниках, о вехах, преображающих жизнь человека.
1 Декабря 1941 г.
Публикуется впервые
Охраните!
В журнале Королевского Азиатского Общества, в обозрении трудов Исторического Конгресса в Аллахабаде, отмечена единогласная резолюция, принявшая наш Пакт. Казалось бы, грохот пушек, взрывы и разрушения уже похоронили идею охраны Культурных ценностей. Но сама жизнь то здесь, то там опять напомнит о Культуре и о трудах всех, кому наш Пакт был близок.
Бывают такие живые мысли, которые рано или поздно выплывают и требуют разрешения. Как бы ни пытались разрушители затоптать все, чем жив дух человеческий, сама жизнь вернет мысль на путь созидания. Международны созидатели и разрушители. Их психология не уложится ни в какие международные права.
Для одних гуманитарные науки, вся человечность вообще не нужны. Механика и узкий материализм их одолел и унизил. Но другие понимают, что сокровища творчества — суть истинные ценности, подлежащие всенародной охране. Созидатели, по природе своей, стремятся возвысить все творения гения человеческого. Для одних гений вообще не существующее понятие, но другие уважают все вышедшее за пределы рутины, любят помыслить о строительстве, которое возведет народ к лучшему, светлому будущему.
И под грохот губительных взрывов, утесненные, рассеянные все же живы друзья строительства прекрасного. Если нет средств спасать человеческие творения, то все же осталась мысль о спасительных путях. А где крепка и чиста мысль, там зарождаются и возможности.
Молодежь! Вы, самые юные, самые устремленные в светлое будущее, перечтите, что писалось о сохранении Культурных сокровищ, и продолжите нашу работу. Мы-то уйдем, но вы останетесь в жизненной борьбе и превозможете многие препоны.
Для вас, молодых, Культурные сокровища будут истинными ценностями. Вы поймете, что эти сокровища составляют всенародное достояние. Так же, как и Родина, Культура должна быть охранена, оборонена. Вы знаете, что Армагеддон порушил многое неповторимое. Охраните!
6 Декабря 1941 г.
Публикуется впервые
Из письма
По нынешним временам, каждое письмо кажется последним. Спрашиваете о врагах и клеветниках. Да шут с ними, и вспоминать не хочется! Помянутые Вами "американские жители" даже и не враги, а просто грабители. Вот были враги вроде Боткина или клана Бенуа! Но Боткин, уходя, примирился и даже повинился, а Бенуа к концу еще более ощерился. А ведь с моей стороны были лишь добрые посылки. Вот Вы пишете, что "Александр Бенуа — маленький человек, пристрастный писатель и незначительный художник", и думаете найти мое одобрение в этом смысле. А я скажу, не судите, шут с ним!
Еще были странные личности, платившие за добро злом. Вспоминается, как Куинджи, услыхав о некоем клеветнике, сказал: "Странно, а ведь я ему никогда добра не сделал". Горькая житейская истина звучала. Много разных вредителей — Наумов, Яремич, Грабарь, Щавинский, Германова — и пересчитывать не хочется. Всем им делалось добро, но они вредительствовали даже не в свою выгоду.
Злобность тоже имеет своего рода самоотвержение. Да кроме всего прочего, русский народ запомнил: "Прост как дрозд, нагадит в шапку и зла не помнит". Тоже перестраданная житейская мудрость. Сколько раз приходилось встречаться с заведомыми злошептателями, умильно улыбавшимися, помахивая лисьим хвостиком. Прямо не знаешь, что и делать с этими лисами?