Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам
Шрифт:
Я подсел к ней, грубо развернул лицом к себе и стал доказывать свою реальность (абсолютную). Слезы (лживые, прошу отметить!) быстро высохли, помада, как всегда, была сладкой. После получасового приведения в доминантную реальность Черного Лиса Гелла повеселела и сказала, что действительно притворялась, что юмор она всегда понимала, какой бы дерьмовый он не был и, что плюс ко всему прочему, она меня безумно любит.
286. Это было сказано так быстро, что я поначалу не понял и, хлопая глазами, спросил:
– Э-э… Как брата, да?
– Милый, Черный, глупый Лис! С
– А сколько времени можно целоваться взасос с братьями?
– Я не так выразилась. С братьями вообще так не целуются.
– Но в лисьем мире…
– Да, возможно все. Но считай, что
287. ты для меня и брат тоже.
– Но кто еще? – моей наивности не было предела, однако, читатель, не принимай меня за идиота. Так нужно.
– Ты – мой Черный Лис. Я тебя люблю, обожаю и готова ради тебя хоть из окна выброситься.
– Это круто! А, кстати, с какого этажа?
– С любого.
– Все-равно не умрешь… Эх-х! Мне-то что делать с твоими признаниями?
– Что хочешь. Еще я ради тебя готова…
Список оказался очень длинным и нет нужды переводить его в книгу. На этом месте Гелла решительно отрывает бедного автора от его рукописи, делает большие глаза, которые смотрят на меня так… ну понятно. Потом по ее действиям становится ясно, что домогательствам просто не бывает предела, и я, отложив в сторону тетрадь, иду изучать еще один из аспектов лисьих взаимоотношений. Аспект под названием «любовь»…
Фрагмент 82
288. Гелла усиленно сопела, делая бездарные попытки притворяться спящей. На самом деле это, никогда не дремлющее сознание, сканировало меня своим лисьим нюхом. Зачем – не знаю. Наверное, от нечего делать.
Неожиданно нахлынуло чувство обычно несвойственной мне доброты. Захотелось сделать для нее что-то хорошее. Например, принести кофе в постель. Впрочем, это старо, как мир и банально, как телевизионные проповеди каких-нибудь президентов, священнослужителей, сатириков и политобозревателей. Нет, нужно что-нибудь нестандартное… и в то же время простое: тарелка супа и бифштекс в постели не смотрятся. Пока я так рассуждал, порыв доброты стал постепенно проходить. Я включил на полную громкость музыку группы с красивым названием «Голубая система»и поднес слегка обалдевшей от такого шума Гелле стаканчик апельсинового сока.
289. Она с благодарностью уставилась на меня:
– Ты что-то хотел спросить, милый Лисеночек? В твоей голове этот вопрос крутился всю ночь.
– Спрашиваю – сколько-то страниц тому назад ты приставала и грязно домогалась к Бегемоту.
– На любой твой вопрос у меня всегда найдется достойный ответ. Бегемот – мой младший брат, и я с ним просто играла. К тому же он не в моем вкусе.
– Ладно, кисуля, тут ты отвертелась. Вернемся лучше к лисьей йоге.
– Я хочу придраться, Лис! Слова «тут ты отвертелась» меня не устраивают. Мне же никто не нужен кроме тебя!
«Все вы так говорите,»-молча решил я.
– Я – не все. Я одна такая! – заявила рыжая опять демонстрируя способность читать мысли.
После этих слов последовало примирение. К счастью накрасить губы она еще не успела…
За утренним кофе я просматривал пришедшую почту. Как и следовало ожидать отзывов на «Лисью йогу»было множество. Но это все не важно. Читатель! Я сейчас специально тяну время, так как с минуты на минуту должен подойти один герой, и автору просто нечего сказать в возникшей паузе. М-да… Думаю, что хоть за честность памятник мне положен. Маленький такой…
290. И все же я пропустил момент – от неожиданнго звонка в дверь письма посыпались у меня из рук и упали на газету, упавшую ранее на пол; вослед газете и письмам туда пролился кофе, упала чашка (но не разбилась), пирожные (кремом вниз) и два бутерброда (маслом вверх). В довершение к этому разгрому, бывшее ранее безоблачным небо, заволокло тучами, сверкнула молния и прогремел гром. Одновременно температура воздуха упала градусов на двадцать. Мороза, конечно, не получилось, но похолодало ощутимо.
Фрагмент 83
Мало того! На магнитофонной кассете с записью «Голубой системы», прямо поверх композиции с названием “Deja vu”, что значит «Уже было», зазвучал голос радиодиктора. Он стал вещать про то, что начался Конец Света, неизвестно какая по счету мировая война, n ый всемирный потоп, инопланетная агрессия и пришествие Того, Кого Все Ждали. Из текста сообщения было непонятно – то ли Спасителя, то ли Сатаны. В конце диктор зачитал просьбу ко всем лисам незамедлительно явиться на сборные пункты с вещами и в организованном порядке покинуть безнадежную планету.
291. В ответ на это предложение мы с Геллой только улыбнулись.
В дверь позвонили снова. Не так, чтоб требовательно, но и не очень робко. Было ясно, что звонящий знает себе цену, спокоен и уверен в себе на двести процентов. Также было ясно – все только что произошедшее связано с ним.
Что ж, он ответит мне за бутерброды, кофе, пирожные и испорченную газету! Я пошел открывать. Никакие мысли о том, что там стало с миром, меня не волновали.
За дверью стоял какой-то странный тип (но не странные ко мне не ходят). Он был весьма высок, одет в черную кожаную куртку с клепками, такие же штаны и высокие ботинки. На шее у него болталась цепочка с перевернутой пентаграммой, в ухе – серьга в виде свастики. Из-под головного платка-банданы выбивались черные волосы. Цвет лица у гостя был бледный. Особым украшением и, вероятно, гордостью его являлась аккуратная бородка-эспаньолка. Глаза металлюга имел темно-карие.
– Может хоть в дом пригласишь, а, Черненький? – осведомился любитель тяжелого рока и нагло ухмыльнулся, обнажив красивые, белые зубы.
«Все они сговорились пользоваться пастой blend-a-med!»
292. Я молча отошел в сторону, пропуская гостя в дом. Он вошел, сел на стул и начал расшнуровывать ботинки.
– Надеюсь, Лис, тапочки ты найдешь. Видишь ли – я в белых носках, – не ожидая такого поведения от него, я достал тапочки.
Когда гость снял кожаную куртку, под ней обнаружилась белая футболка с перевернутой пентаграммой красного цвета. Поверх рогатой звезды шла надпись: «Call me baby Lucifer!»