Литературный сарай
Шрифт:
На Алкиных синих плавках, как раз с правой стороны загорелого животика, совсем рядом с пупком вспышками блистал, ослепляя флаг Великобритании.
Какая модняцкая штучка! Мамка ей привезла из Москвы.
Танцуя перед Алкой то ли твист, то ли рок-н-рол, так Славик и не понял, что больше ослепляло и заставляло учащенно биться сердце и краснеть, то ли флаг Англии, то ли кругленький глубоконький Алкин пупок на пухленьком животике.
– Эх, вот мне бы такие плавки, – позавидовал он.
К удивлению, всех кеды стояли целы, новёхоньки и чисты на березовом
– Парни, извините, – ныла Иринка, – я пошутить хотела, а вы сразу и умчались, Я кричала вам. Честно.
На Иринку никто не сердился, потому что было солнце, река, песок и вообще было всем весело и смешно.
А главное кроссовки у Димки нашлись.
She's got it,
Yeah, baby, she's got it,
Well, I'm your Venus,
I'm your fire, at your desire,
Well, I'm your Venus,
I'm your fire, at your desire.
Гремел на весь пляж Shocking Blue
Славик прикинул. Пожалуй, с учетом оставшихся от бабушки книг у него будет достаточно. Вполне прилично.
Но вот эту, затасканную, напечатанную на пишущей машинке он туда не понесет. Взял бережно. Книга без корочек. Он купил ее не одном из развалов на Октябрьском рынке. Заплатил целую стипендию и очень берег.
Йога у нас, в Советском Союзе, не запрещена, но никто, никогда и нигде о ней не говорил. А раз не говорил, то ее, йоги, как бы и не было вовсе. Не существовало вообще. Но это в газетах не существовало. А в жизни…
Вот один из преподавателей их техникума Валерий Андреевич занялся ее изучением. И изменился человек так, что и не узнать его вовсе. Не наши песни поет. На барабане стучит. Гуру стал. И в одном из подвалов тайно от милиции, даже сторонников своих, учеников собирает.
Вместе с женой на пару. Уезжали они в Москву на полгода. Учиться. И теперь здоровый образ жизни проповедуют, асану, нирвану. Брахта Мутру какую-то.
Славик хоть и прочитал уже полкниги, а так и не научился это выговаривать. Но очень ему понравились семь состояний души человеческой.
– Слушай, Славик, – как-то шепнул на переменке Димка, – у меня знакомый сходил тут недалеко на занятие. Всего 5 рублей в месяц. Модно это сейчас, йога–то, может запишемся?
Первое занятие было посвящено знакомству. Учитель, красивая молодая женщина с ярким красным пятнышком на середине лба сидела в середине круга.
– А теперь, друзья мои, прежде чем мы с вами приступим к пробуждению высоких душевных чакр, которые у вас всех закрыты вашими недостатками, вашими проблемами, земными, втягивающими вас в грязь жизни и не дающими вашей душе материализоваться в высоких мирах, мы поговорим о вас, о том, что вас беспокоит, что заботит в этом бренном мире. Мы должны обозначить это, чтобы избавиться и оставить все заботы миру этому.
Вадик, Чешик и Славик переглянулись, но добрые большие ярко накрашенные глаза "учительницы" смотрели по-доброму внимательно. Смотрели благожелательно, по-матерински снисходительно. И правда, почему – то захотелось ей обо всем рассказать.
Играла мелодичная музыка, убаюкивало тихое барабанное сердцебиение, курился сладковатый дым от тоненьких палочек, какого-то тайного индийского дерева.
– Я, – начал рассказывать о своих мечтах Славик, – с мамой всю жизнь жил. Без отца. Мама у меня, хорошая, добрая, романтическая. Все мне говорит, что я похож на отца. А отца-то я ни разу и не видел. Тем более его характер не знаю. И сделал я вывод, что характер у меня не отцовский, а материнский. Логично ли это?
Я послушал вашу лекцию и согласен, что есть какие-то тайные неведомые нам силы. И иногда я чувствую, что они меня посещают. Временами ощущаю прилив неведомых ранее сил. И тогда я вижу, что не такой уж плохой и потерянный, не такой грязный, и не такой глупый этот мир, и я в нем. И ощущаю, что я могу, а значит и должен, жить лучше, правильней, совсем по – другому. Иногда меня уныние охватывает. Мысли печальные, что не смогу я стать лучше, умнее. Куда уйти от них? Как избавиться от этих от этих переживаний? Вот я к вам и пришел, чтобы наличии меня и позам йоговским, и медитации.
Димка поднял руку.
– Я про Славика скажу. Как я, его друг, его понимаю. У Славика душа у него тонкая, чувственная и легко ранимая. Он находится в таком возрасте, когда все в его жизни видится ему идеальным, умным, розовым. Славки у нас Идеалист. Он не участвует в активной общественной жизни. Он не развил в себе волю и сильного характера. Даже уроки не всегда выучивает. Он мечтатель. Он живет мечтами. Реальная жизнь его не волнует. Он равнодушен к ней. Погружен себя, в свои переживания, что, впрочем, естественно для его возраста, но все равно ему уже пора пробуждаться для взрослой жизни.
– Это хорошо, когда человек ищет, это хорошо, когда он блуждает в мыслях. – тихо на распев растягивая слова и поднимая глаза к небу произнесла укутанная белым покрывалом хозяйка, – это хорошо. Значит растет, значит умнеет.
– А про себя я вот что скажу, – продолжал Димка, – Меня мучает неопределенность, мучает, не дает покоя. Я не ощущаю самого себя. Свою самость. Свою самодостаточность. Почему я не могу жить самостоятельно. Ведь я уже большой. И это меня мучает. Тревожит. И поэтому он очень несправедливо зол на себя. Считаю себя тоже безвольным и от этого я очень собой недоволен.
Индийская руководительница, закрыв глаза, молча под музыку одобрительно кивала ему головой. Осчастливленный такой поддержкой Димка продолжал:
– И такое недовольство собой я иногда переношу на других, сам того не подозревая. И мне бывает плохо, что я жесток. Жесток с друзьями, мамой, родными. Жесток или груб? Это одно и то же. Я жесток с людьми, окружающими меня потому, что у каждого вижу недостатки, много недостатков. И они раздражают меня. И почти каждый человек окрашивается для меня в грязно-черный цвет. Конечно, это лишь временами. Но и за эти «времена» мне порой бывает стыдно за себя, что я о таких хороших людях вдруг подумал плохо. Ведь они во сути своей все хорошие. Правда?