Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг.

Станкерас Петрас

СД (Sonderkommando der Sipo und SD). С 23 июля до ноября 1943 г. взводом командовал старший лейтенант Иозас Шидлаускас (Juozas Sidlauskas), его заместителем был немец Фидлер (Fidler). Общее руководство осуществлял гауптшарфюрер СС М. Вейсс. Членам взвода были выданы российские винтовки и белые повязки с печатью. Сначала взвод VYB дислоцировался в здании современного Министерства внутренних дел Литовской республики (ул. Швянтарагё, 2), позже был перемещён на ул. Вильняус, 12. С ноября командиром взвода был назначен младший лейтенант Балис Норвайша (Balys Norvaisa). Осенью 1942 г. взвод с улицы Вильняус переехал на проспект Гедиминаса, 36 (после войны здесь размещалось КГБ), униформу литовской армии поменяли на зелёную полевую форму СД. Члены команды получили служебные удостоверения сотрудников СД. Численность отряда сократили до 40 человек. Большинство из них были литовцами, но попадались и несколько поляков и русских. Отряд подчинялся только руководству немецкой полиции безопасности и выполнял только ее указания^{416}. VYB был

создан специально для уничтожения евреев, и эту функцию выполнял в течение всего периода своего существования. Когда проходилось расстреливать очень много людей, особому взводу помогали бойцы немецких и литовских полицейских батальонов, которые чаще всего помогали гнать колонны осуждённых и стояли в оцеплении. Очень редко во время этих жутких акций евреи оказывали сопротивление либо бежали. Потрясающее впечатление на одного немецкого солдата произвело зрелище, когда во время погрома в Каунасе евреи только молились и не пытались спастись от ударов убийц^{417}.

С августа 1943 г. VYB стал называться взводом 11-го батальона Латышского легиона СС (в Латышском легионе батальона с таким номером не было. — Примеч. редактора). Старые удостоверения членов взвода были заменены на новые — бойцов Латышского легиона СС. Однако и после смены названия взвод остался в подчинении немецкой полиции безопасности и СД в Вильнюсе. Литовская администрация Вильнюса не имела права вмешиваться в дела отряда^{418}. После эвакуации из Литвы VYB сначала прибыл в Тилзит, а затем убыл в концлагерь Штутгоф. При приближении линии фронта первым сбежал М. Вейсс, а затем разбежались остальные. Часть бойцов взвода попали в советские руки и получили по заслугам: 29 января 1945 г. выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР приговорила к смертной казни десять членов VYB.

Архив VYB пропал, скорее всего, он был уничтожен. В Центральном государственном архиве Литвы хранятся только несколько документов: «Список служащих Вильнюсского особого взвода, желающих купить дрова», «Список служащих Вильнюсского особого взвода по состоянию на 1 июля 1942 г.» и третий документ на немецком языке, без даты, в котором указаны унтер-офицеры и рядовые взвода.

Несчастье литовского народа, что в нем нашлись люди, которые из-за одних или других причин по доброй воле приняли участие в проводимых нацистами преступлениях или позволили себя в них втянуть. Однако даже немецкая служба безопасности (а СД в своих рапортах не приукрашивала действительности) в своих тайных сообщениях в Берлин упоминала, что, на удивление, в Литве трудно найти пособников и «не так легко организовать погромы против евреев»^{419}.

К сожалению, летом 1941 г. в Литве нашлись люди, которые не устояли перед соблазном «свести счёты», отомстить за обиды советского периода, соблазнились имуществом евреев и даже замарали свои руки кровью невинных людей. Разве это не значит, что правы были советские историки и журналисты, которые считали Фронт литовских активистов нацистской агентурой, а литовскую полицию приравняли к еврееубийцам?

Судьбу евреев в Литве предрешила идеология немецкого национал-социализма, но возникает вопрос, а в дальнейшем он будет подниматься ещё более яростно, участвовала ли в холокосте в Литве официальная, подвластная ВПЛ литовская полиция, а если да, то в каких масштабах? Историю, как говорится, не перепишешь, и из информации такого рода незачем делать секрета. По неокончательным данным, собранным сотрудником Литовского института истории А. Бубнисом, в убийствах евреев в Литве участвовало около тысячи (это 5% из общего числа. — П.С.) литовских полицейских, служивших в сформированных местных подразделениях полиции во время немецкого управления Литвы. Из 26 батальонов литовской полиции так или иначе с холокостом оказались связаны 10, которые постоянно или эпизодически охраняли места заключения или убийств, конвоировали обречённых, участвовали в их убийствах^{420}. Из упомянутых 10 батальонов, по подсчётам А. Бубниса, только 1-й (13-й) и 2-й (12-й) литовские батальоны систематически участвовали в массовом уничтожении граждан Литвы еврейской национальности и евреев Беларуссии. 3-й (11-й), 4-й (7-й), 252-й, Вильнюсские 1-й, 2-й и 3-й, 14-й Шяуляйский и 10-й Паневежский батальоны литовской полиции принимали участие в геноциде евреев только эпизодично. Прошли боевой путь Второй мировой войны и остались в стороне от убийств шестнадцать батальонов: Каунасские 5-й, 8-й и 9-й, Вильнюсские 4-й, 6-й (по охране железной дороги) и 15-й, 250-й, 251-й, 253-й, 254-й, 255-й, 256-й, 257-й, 258-й, 259-й и батальон «Литува».

Состав ФЛА был очень смешанный, он на короткий срок соединил самые разные политические силы, включая вольдемаровцев. Однако в предвоенной программе ФЛА, в сущности, ничего предосудительного не было. В 6-й главе документа «Общие указания для освобождения Литвы» от 1 мая 1941 г. указано: «Надо следить, чтобы арестованные не были бы самовольно убиваемы, чтобы с ними обращались гуманно, хотя и с положенной строгостью»^{421}.

Уже в первый день своей деятельности ВПЛ выпустила листовку «Для сведения шаулистов и партизан», в которой предупредила: «<…> замечено, что имеется желание сводить счёты с неугодными лицами. Строго запрещается самим вершить правосудие. Все подонки, которые провинились перед литовским народом, получат возмездие по решению суда»^{422}.

^{Командир 15-го батальона литовской полиции майор Альбинас Левицкис (Albinas Levickis)}

Первые строевые подразделения полиции были предупреждены о недопустимости свершения самовольных судов, мести и убийств ^{423} .

В неразберихе первых дней войны, конечно, могли произойти спонтанные акции самозванцев и негодяев. Наиболее ярко в документах отражено участие литовцев в массовом уничтожении евреев — это действия 2-го (с ноября 1941 г. он получил название 12-го литовского полицейского батальона) [102] литовского полицейского батальона под командованием майора А. Импулявичюса в Минско-Барановичском районе в октябре 1941 г. Из Каунаса в Минск этот батальон прибыл в на чале октября 1941 г. и был передан в распоряжение немецкого 11-го резервного полицейского батальона, который в свою очередь подчинялся командиру 707-й пехотной дивизии в Белоруссии генерал-майору Густаву фон Бехтгольшейму (Gustav von Bechtholsheim). Батальон нес охранную и караульную службу, а также принимал участие в карательных акциях против партизан и в уничтожении еврейского населения. Поскольку осталось очень мало свидетельских показаний, то сегодня очень трудно установить, сколько полицейских этого батальона участвовало в убийствах. Немецкий комиссар Слуцкого округа Хинрих Карл (Hinrich Carl) 30 октября написал рапорт, в котором протестовал против жестокого убийства слуцких евреев и особенно подчеркнул очень активные действия литовцев в уничтожении евреев ^{424} . В рапорте он умолял «в будущем держать этот батальон подальше от меня». После войны, 11 июля 1992 г., бывший офицер этого батальона лейтенант А. Гецявичюс (во время войны он руководил специальным отрядом «Jagdkomando» 12-го литовского батальона) возбудил судебное дело о клевете против Шотландского телевидения, которое тенденциозно осветило деятельность 12-го литовского батальона в Белоруссии ^{425} .

102

Другие источники (А. Бубнис) указывают, что этот номер получил в феврале 1942 г.

Согласно немецким документам, осенью 1942 г. 3-й и 15-й литовские батальоны (на территории Белоруссии) участвовали в проводимой немцами масштабной операции «Болотная лихорадка». Какова была роль обоих батальонов в этой акции, трудно сказать, однако во время операции, которая длилась с 21 августа по 21 сентября 1942 г., было расстреляно 8350 евреев^{426}. Вместе с тем надо иметь в виду, что осенью 1942 г. в Генеральном округе Белоруссии были дислоцированы большие полицейские силы: 1 тысяча немецких и 3 тысячи литовских, латышских и украинских полицейских^{427}.

Были и другие случаи, когда в акции по уничтожению евреев были втянуты литовские полицейские и бойцы полицейских батальонов, однако большая часть литовской общественности их осуждала. Иногда по этой причине полицейские после истечения срока службы (6 месяцев) подавали рапорта об уходе со службы (например, в Мариямполе), а кое-где и дезертировали. Это отражается даже в документах советских партизан или КГБ: после одной акции убийства евреев в Каунасском IX форте [103] группа полицейских литовского батальона полиции открыто выразила недовольство ^{428} . За такие поступки несколько подразделений полиции были посланы на опаснейшие участки фронта, на работы в Германию или в концлагеря. Командир взвода батальона самообороны капитан А. Киркилас (A. Kirkilas), замешанный в убийствах евреев, в июле 1941 г. застрелился ^{429} . То же самое случилось в Каунасе, где один офицер-литовец, не желавший убивать евреев, застрелился ^{430} . В Вильнюсе и Жагаре литовские полицейские, отказавшиеся участвовать в убийствах жителей еврейской национальности, были расстреляны чинами оперативной группы, а затем закопаны в одной яме с убитыми евреями ^{431} .

103

B 8 км от центра Каунаса; начато сооружение в 1882 г., окончено в 1905 г. в системе укреплений Ковенской крепости.

20 января 1942 г. в пригороде Берлина Ванзее прошла организованная РСХА тайная конференция, на которой была принята программа, названная «Окончательное решение еврейского вопроса» («Endl"osung der j"udischen Frage»). Остланд на конференции представлял командир полиции безопасности и СД в Латвии, заместитель командующего полицией безопасности и СД в Остланде штурмбаннфюрер СС Рудольф Ланге (Rudolf Lange). На конференции было решено переправить всех евреев из Европы в концлагеря на Востоке. Массовое уничтожение евреев уже идет полным ходом, но только 30 января А. Гитлер публично признает существование программы ликвидации, заявив, что «одним из будущих итогов войны будет уничтожение всех евреев Европы. Весной начнется уничтожение евреев в газовых камерах». Союзники Германии попытаются сопротивляться осуществлению этой программы, но лишь Болгария так и не подчинится ей в течение всей войны.

С этого времени судьбу евреев в Литве вершили только нацистские учреждения, т.е. СС и полиция. С целью скомпрометировать литовское самоуправление и литовскую полицию немецкие сотрудники СД, участвующие в расстрелах евреев, переодевались в литовскую униформу (например, так было в Шакяе)^{432}. Даже в конце 1943 г. немцы пытались создать впечатление, что акции по уничтожению евреев проводят литовцы. «Немецкая оккупационная власть в Литве массово уничтожает евреев, однако её агентура распространяет слухи, что евреев расстреливают не немцы, а литовцы»^{433}.