Литвиненко. Расследование
Шрифт:
102. 27 февраля 2013 года, в ходе рассмотрения ходатайства о соблюдении НОИ в процессе дознания, я решил, что не было ни необходимым, ни целесообразным назначить специального советника или адвоката по НОИ для представления интересов заинтересованных лиц в слушаниях с раскрытием информации.
103. 5 сентября 2014 было подано ходатайтво от лица Марины Литвиненко и Анатолия Литвиненко о назначении специального адвоката.
104. 9 октября 2014 я отказал в ходатайстве по причинам, перечисленным в писменном постановлении того же дня.
Предупредительные
105. Правило 13 Правил Расследования 2006 гласит:
“(1) Председатель может отправить предупредительное письмо с любому лицу —
a. который по его мнению, возможно, является или был субъектом критики в следственном разбирательстве; или b. критика в отношении которого может быть исключена из показаний, данных во время следственного разбирательства; или c. кто может быть субъектом критики в отчете или любом промежуточном отчете.
(2) Получатель предупредительного письма может показать его своему признанному законному представителю.
(3) Комиссия расследования не должна включать любую явную или существенную критику человека в отчет или любой промежуточный отчет, если только —
(a) председатель не направил этому человеку предупредительное присьмо; и
(b) человеку была предоставлена разуменая возможность ответить на предупредительное письмо.”
106. По правилу 14, содержание предупредительного письма, должно рассматриваться в качестве субъекта обязательства по неразглашению, изложенного в правиле 14 (1).
Обязательство по неразглашению Председателя расследования согласно этому правилу заканчивается, когда будет подписан отчет о расследовании, и все другие обязательства по неразглашению согласно этому правилу заканчиваются, когда отчет о расследовании будет опубликован.
107. Тот факт, что возможная критика включена в предупредительное письмо, написанное в соответствии с правилом 13 (1) или 13 (3), не обязательно означает, что критика будет принята в следственных разбирательствах или в любом отчете.
Процессуальное положение призвано дать индивиду справедливую возможность подготовиться к даче показаний или привлечь внимание к причинам, почему критики не должна быть. Соответственно, я не предлагаю опубликовать содержание предупредительных писем.
108. Однако в соответствии с правилом 13 предупредительные письма были направлены как подобает людям, попадавшим под действие правила 13.
Предварительные слушания
109. 27 января 2015 основные слушания по расследованию начались. Вступительные заявления были сделаны адвокатом расследования, адвокатом Марины и Анатолия Литвиненко, адвокатом внутренних дел и адвоката Службы ядерного оружия.
110. Слушание Расследования длилось в общей сложности 34 дня. Показания принимались в течение 30 этих дней. В общей сложности 62 свидетеля дали устные показания. Ряд свидетелей, дававших устные показания, присутствовали на Расследовании с этой целью более одного раза.
111. Кроме того, большое количество документов было приведено в качестве доказательств. Некоторые из этих документов были переданы для обсуждения свидетелям, но некоторые документы я просто присовокупил в качестве доказательств, потому что не было необходимости обсуждать их со свидетелем.
112. Первоначально предполагалось, что открытые слушания по расследованию закончатся до Пасхи. Тем не менее, общая длина слушаний расследованию был продлен из-за действий Ковтуна, который является субъектом одного из двух ордеров на арест, выданных в отношении смерти Литвиненко
113. В марте 2015 года, адвокат Расследования получил ряд сообщений от человека, который назвался Ковтуном. Он сказал, что он готов принять участие в расследовании и, в частности, дать показания по видеосвязи. Он также указал, что хотел обратиться за предоставлением статуса ключевого участника. Эти события были доведены до сведения ключевых участников, общественности и прессы на открытом слушании 19 марта 2015 года.
114. 30 марта 2015 года, я указал, что намеревался предоставить Ковтуну статус ключевого участника, при условии выполнения им ряда условий. Ковтун должен был дать обязательство о конфиденциальности таким же образом, как и все другие ключевые участники. Он должен был предоставить подробное заявление свидетеля, в том числе ответ на девять вопросов, заданных ему в России генерал-майором юстиции Красновым, и на десятый вопрос, который был добавлен в письме от 5 марта 2015 г. от секретариата расследования Ковтуну. Кроме того, он должен был раскрыть документы и другие письменные материалы, о которых он говорил в интервью средствам массовой информации, имеющие отношение к вопросам, рассматриваемым расследованием. Я установил дату для дачи показаний Ковтуном, а именно 27 июля 2015; Ковтун должен был выделить для этого два или три дня.
115. В дни, предшествовавшие 27 июля 2015 года, Ковтун и российские власти начали поднимать ряд правовых вопросов, о том, может ли Ковтун, в соответствии с российским и международным законодательством, на законных основаниях давать показания расследованию. В указанный день Ковтун не был доступен для дачи показаний. Я рассмотрел суть сказанного Ковтуном и российскими властями, и решил дать Ковтуну последнюю возможность воплотить в жизнь его утверждение, что он хочет помочь мне в расследовании, отложив слушание до 28 июля 2015 года.
116. 28 июля 2015 года, агент расследования в Москве сообщил, что он говорил с Ковтуном утром, и что Ковтун сказал, что не будет давать показания по видеосвязи. Соответственно, последние свидетельские показания были взяты в этот день.
117. 30 и 31 июля 2015 года, завершающие заявления были сделаны адвокатом службы столичной полиции и адвокатом Марины Литвиненко и Анатолия Литвиненко. Заключительные заявления были сделаны адвокатом расследования и мной, после чего основные слушания закончились.