Лия
Шрифт:
Здесь было десять акров, и дом в георгианском стиле был в отличной форме. Я знал, потому что прошел через каждый его дюйм.
Я видел, как она помешалась на этих домах уже несколько месяцев. Она смотрела эти скучные-как-черт шоу про недвижимость все время после того, как возвращалась с работы большинство ночей.
Я облокотился на один из железных прутьев черных ворот и уставился на нее. Озорная ухмылка появилась на моем лице, когда она сказала:
— Я не понимаю.
—
Ее челюсть отвисла, когда она подошла ближе к воротам и осмотрела дом.
— Что?
— Я купил его.
— Когда?
— Когда делал вид, что пишу тексты с Римом на прошлой неделе.
Типичный женский ответ:
— Ты солгал мне?
Неважно, что я солгал по уважительной причине.
— Я соврал тебе о многих вещах, — сказал я.
Она повернулась ко мне, нахмурившись.
— О чем еще ты лгал?
Держа руку в кармане, сжимая коробку с кольцом в ладони, я сказал:
— Помнишь на прошлой неделе, когда я потратил очень много времени на то, чтобы собрать салфетки с глупым чертовым цветочным рисунком, которые тебе нужны?
Она осторожно посмотрела на меня.
— Да?
— Я их не выбирал.
— А что ты делал?
Я достал коробочку, и ее глаза сразу обратились к ней. На ее лице отразился шок. Я взял ее за руку и опустился на одно колено. Я трясся. Черт, я думал, что моя нервная система не будет так шалить, потому что пою перед тысячами людей.
Но я в ужасе.
— Я люблю тебя, — сказал ей торжественно, когда ее глаза наполнились слезами. — Я хочу состариться с тобой. Хочу иметь с тобой детей. Хочу все время быть с тобой в нашем доме, заниматься чем-нибудь совместно, особенно размножаться, как сумасшедшие. Кстати, я буду трахать тебя на каждой поверхности этого дома. В общем, я хочу тебя, а еще хочу, чтобы мое будущее было с тобой. Чтобы больше не было времени в пустую, верно?
Она кивнула, слезы падали из ее глаз.
— Итак, выходи за меня замуж. Пожалуйста.
Ее губы дрожали.
— Да, — она плакала. — Да.
Я вынул кольцо с гигантским бриллиантом и надел ей на палец. Вставая, она кинулась в мои объятия, и мы поцеловались.
Это было начало новой части моей жизни.
***
Мы боролись время от времени.
Ты никогда не уйдешь от славы, это навсегда.
Но у нас получилось. Когда ей нужен был перерыв, она уходила к Мелани. Когда я нуждался в нем, я мог сбежать с Римом в студию звукозаписи, которую сделал в доме.
Мы поженились в прекрасный солнечный день, который скоро превратился
Большую часть времени мы были счастливы.
Каждая боль, которую мы терпели и продолжали терпеть, в конце концов стоила того.
10 лет назад
Я уставился на надгробную плиту.
Могила моей матери. Она была у меня под ногами. Шесть футов, если быть точным. Разложение. Не оставила в этой жизни ничего, чем можно гордиться, кроме сына-неудачника и отца, который — хотя он не хотел этого признавать — ненавидел меня за ее убийство.
— Ты слишком долго там стоишь, — тихо сказал он мне.
Я не шевельнулся. Я тупо уставился на каменный блок, проводя пальцами по изгибам ее имени. Не спрашивайте меня как, но я знал, что больше никогда не вернусь в это место. Когда я отвернусь от нее, я больше никогда ее не увижу.
Итак, я остался там, зацикленный на камне, снова и снова проводя по ее имени.
Элизабет Мэтисон.
Элизабет Мэтисон.
Эли-за-Бет Мэ-ти-сон.
Ее смерть создала эффект домино.
Папа так оплакивал ее смерть, что утопил свои печали в алкоголе.
Это привело к тому, что он потерял работу электрика.
Потом мы потеряли дом, потому что он не мог оплатить ипотеку.
А поскольку мы потеряли дом и не имели денег, мы переехали в дерьмовое место.
Но это был не конец.
Нет, эта дыра в конечном итоге привела меня к Лие, к любви, к страсти и музыке. К тому, чтобы все испортить и исправить, и чтобы жизнь, которую я никогда не знал, могла быть моей.
Смерть мамы, возможно, убила меня однажды, но это положило жизнь моей второй половинке и истинному счастью.
Я снова был жив.
КОНЕЦ