Лиза мне в паспорт
Шрифт:
Поначалу пялюсь на электронный будильник и не понимаю - сломался, что ли? Но на улице темно, а часы на телефоне показывают также три ночи. Все верно. Я отчего-то проснулся ни свет ни заря, и глаза как у филина.
Внутри просыпается мерзкий червяк беспокойства, будто сейчас случится нечто ужасное. Я такое чувствовал, когда меня пытались наколоть с поставками нового оборудования для завода. Повезло по полной программе - вовремя вычислил схему поставщиков. Отец сказал
– интуиция, считай, показатель профессионального роста.
Но сейчас-то на работе всё налажено! Ничего экстраординарного не ожидается.
долго пытаюсь сообразить, откуда можно ждать неприятностей. Открываю календарь, проверяю назначенные на завтра встречи, стараюсь понять, что мог упустить, и не нахожу ровным счетом ничего.
Меж тем мерзкое предчувствие не проходит, наоборот, усиливается. Возникает ощущение, что что-то плохое уже происходит. Прямо сейчас! Мне будто режут скальпелем живот - настолько остро это чувствую. По всему телу испарина, постельное белье мокрое, хоть выжимай.
Очень хочу позвонить матери, но она с отцом в Германии, у них ночь - так же, как и у нас. думаю, не обрадуется моему звонку. К тому же, если бы с родителями было что-то не так, мне бы обязательно позвонили.
Артём? Может быть, с ним не ладно?
Вот ему-то как раз позвонить не стесняюсь-
– С тобой всё в порядке?
– спрашиваю без предисловий.
– Было в порядке, пока ты не позвонил! Я сплю вообще-то!
– Ладно, спи дальше… Извини…
На этом отключаюсь. Кручусь-верчусь, но жуткое чувство не отпускает аж до шести утра-Как раз в эту минуту слышу звонок в дверь, весьма настойчивый, а потом громкие стуки чьего-то кулака. Тут же подскакиваю, бегу в прихожую, открываю-На пороге Зотов. держит в руках бутылку виски. Глаза бешеные, морда помятая, не выспавшаяся.
– У меня Маргошка родилась!
– орет он чуть ли не на весь подъезд. А потом пускается в сумасшедший пляс прямо на лестничной клетке.
«Это что, меня так накрыло из-за Марии?
– чешу затылок.
– Нет, я с этой женщиной никак не связан! Вот если бы Лиза рожала, я бы еще понял такое самочувствие… Только для этого не достает одной маленькой детали - беременности, которой не было!»
– Поздравляю с рождением Маргошки!
– затаскиваю друга в квартиру.
Через год:
Воскресенье, 8 ноября 2020 года
17:00
Влад
– Привет, моя хорошая, это тебе! С днем рождения!
Протягиваю крошечной рыжеволосой Маргоше коробку размером почти с нее.
Малышка радостно к ней бросается, видит на коробке собаку и верещит:
– Аф‚ аф, аф…
Ставлю подарок на пол, начинаю распаковывать.
– Это такой специальный пес-робот, ты сможешь им управлять с помощью пульта… - начинаю объяснять своей крестнице, но ее мать меня перебивает:
– Влад, она еще слишком мала для таких игрушек… Максимум, что она сможет сделать с этим пультом, - это его изгрызть! дай лучше мне!
– Да брось! Человеку исполнился целый год! Кроме того, Маргоха - юный гений!
– машу на
Марию рукой и достаю игрушку из коробки.
– Ага, юный гений-грызун!
– усмехается вовремя подоспевший Зотов.
– Лучше отдайте пульт мне! Собакой управлять буду я…
Больше не лезу в их семейную дележку прав и обязанностей, прохожу в гостиную, где уже сидит несколько друзей из нашей старой студенческой тусовки.
Все тут же со мной здороваются, знакомят со своими вторыми половинами. Беру со стола бокал с коньяком, быстро выпиваю до дна: сложно встречаться лицом к лицу с чужим счастьем без анестезии, особенно когда это счастье так активно выпячивают.
Мне достается место в углу стола, им оказывается мягкое кожаное кресло Матвея. Правда, долго наслаждаться комфортом не дают. Едва Маргоша входит в комнату, тут же находит меня и просится на руки. Это весьма стандартная ситуация. Она не очень часто меня видит, но почему-то предпочитает мои колени, а ведь я далек от того, чтобы считаться идеальной няней.
Маргарита, кажется, вообще первый ребенок, которому я понравился. Сама она необыкновенно хорошенькая - рыжая, как ее мать, пухлая во всех местах, с милыми яркими губками. Пусть вижу ее не так часто, всё же стараюсь уделить внимание. Ее детская привязанность очень льстит, чего уж там. Мне приятно держать ее на руках.
«У нас с Лизой тоже должна бьтла быть вот такая лялька!»
Не рыжая, конечно, а кареглазая брюнетка, такая же красивая, как и ее мамуля. Моя дочка вообще была бы самым красивым созданием в этом мире… Но у меня нет дочки! И женщины, которая может мне ее родить, тоже нет!
Я до сих пор один. Вот уже год и девять месяцев один…
Большинство людей влюбляются впервые в шестнадцать или около того. В том возрасте мне тоже, естественно, нравились девушки. Я даже думал, что это любовь. Чистая, светлая…
Считал так, пока не встретил Лизу. С ней и понял, что все чувства, какие я питал к кому-то раньше, - ничто. Кареглазка - моя первая большая любовь, и что-то мне подсказывает, что единственная. Я до сих пор не встретил ни одной женщиньт, которая мне хоть сколь-нибудь понравилась бы. Ни одной, которую элементарно захотелось бы уложить в постель. Пусть бьтла бы только страсть, на данный момент я согласен и на это, но даже этого не случилось-Похоже, я - долбаный однолюб!
Нельзя сказать, что мои будни пусты и безрадостны-В них есть место многому. Я добился определенных высот в профессиональном плане, давно уже не завишу от отцовской милости, стал его полноправным партнером. Но личная жизнь… Она остается невероятно тусклой, стала такой после предательства Лизы, с годами так и не заиграла красками.
Мне было невьтразимо мерзко вспоминать тот самый последний раз, когда я видел Кареглазку.
Поэтому я стер из памяти картину того, как ее обнимал другой мужчина-Старательно стер, начисто. Иначе это воспоминание разъело бы изнутри, уничтожило мою суть, отравило бы даже те крохи радости, которые мне доступны. Однако саму Лизу стереть из памяти не смог, не стерлась. до сих пор часто ее вспоминаю, ту Лизу, какой она была со мной раньше. Милую, отзывчивую девушку, любящую меня до дрожи в коленях и закушенных в кровь губ. Вот о ней я думаю одинокими ночами, ее лелею в мечтах, когда становится совсем паршиво-да, возможно, я сам причина тому, что ее чувство ко мне умерло. Есть во мне что-то такое, что не позволило Лизе любить меня долго. Моя горячность, нетерпимость, властность - всё это было для нее слишком. Но я по крайней мере сохранил о ней теплые воспоминания-