Лиза в Музыкалии
Шрифт:
– Не надо огня! – заявила юная исследовательница, – Никто не должен знать, что мы здесь.
Дима опустил рычаг выключателя вниз. Лестница снова оказалась темной пропастью.
Тем временем, девочка вынула из кармана огарок свечи и зажигалку. Чиркнув несколько раз, она зажгла свечу и медленно начала спускаться вниз, внимательно смотря себе под ноги. Дима последовал за ней.
Волнение свечи от дыхания маленькой девочки все больше вызывало интерес в продолжении путешествия, результат которого,
Коснувшись ногами пола подвала, Лиза сказала:
– Здесь мы и останемся…
Ее голос звучал странно. Диме показалось, что он звучит загадочно.
Прямо перед основанием лестницы темного подвала стояли старые двери, которые остались от ремонта дома. Справа от дверей располагались признаки столярной мастерской: столярный верстак с закрепленными на нем старыми тисками, которые от времени потеряли свою краску. Стена с инструментами: напильник, рашпиль, гаечные ключи разных размеров, диски для циркулярной пилы, коробка с разноразмерными гвоздями.
Пройдя верстак, дети снова повернули направо, под лестницу, где располагалась большая комната, похожая на склад старых вещей. В хаотичном порядке, накрытые белыми чехлами от пыли стояли предметы мебели. По размерам и формам можно было угадать большой платяной шкаф, тумбы и комоды, 2 кресла стояли рядом, а напротив них, вплотную, стоял диван. Рядом стоял напольный светильник с широким абажуром. Справа от мягкой мебели, прислоненные к стене, стояли картины, каждая из которых была отдельно упакована, чтобы не попала пыль.
– Такое чувство, что здесь склад забытых вещей, – сказала Лиза.
– В прошлом году родители делали во всем доме ремонт, – ответил Дима, – и, наверное, часть вещей перенесли сюда.
– Здесь получилась бы неплохая дополнительная комната, – задумчиво сказала девочка.
Проходя вглубь комнаты, преодолевая мебельные преграды из табуретов, шкафов, полок и других ненужных вещей, у самой дальней стены Лиза, а следом за ней и Дима, увидели то, что по своим очертаниям, напоминало рояль.
– Ого! – протянул мальчик.
– Это рояль? – спросила Лиза.
– Думаю, да, – ответил он и сдернул белую простыню, пыль от которой поднялась столбом.
Видимо, к роялю никто не подходил много лет, потому что пыли было так много, что дети закрыли глаза, и начали чихать.
Когда пощипывание в носу прекратилось, Лиза открыла глаза и вскрикнула:
– Дима! Только взгляни!
Дима открыл глаза и протер их руками, так как попавшая в них пыль, немного щипала.
– Вот это дааааа! – протянул мальчик.
Перед детьми стоял белый салонный рояль. Его лакированная поверхность блестела, словно наполированное столовое серебро. Большая крышка инструмента была открыта, крышка, закрывающая клавиши – тоже. На верхнем выступе стоял красивый нотный пюпитр, вырезанный из дерева умелым мастером и украшенный сусальным золотом. На боковой панели рояля был прикреплен знак изготовителя в виде золотой короны. Такая же корона блестела на передней панели, чуть выше малой крышки. Педали рояля блестели золотом не меньше эмблемы.
Создавалось впечатление, что этот прекрасный и величественный музыкальный инструмент только что покинул мастерскую, где был заботливо сделан искусными мастерами своего дела.
Рядом с открытым роялем стояла широкая черная банкетка на резных ножках и мягкой стяжкой.
Лиза села за инструмент. Дима расположился рядом.
– Красота-то какая! – девочка не сводила глаз с блестящих клавиш рояля, – Умеешь играть?
Мальчик отрицательно покачал головой.
– А чей же это инструмент?
– Должно быть, он принадлежит маме.
– Тетя Кристина умеет играть?
– Я никогда не слышал, как она играет, знаю, что она когда-то играла и выигрывала международные конкурсы.
– Откуда ты знаешь?
– Папа рассказал.
– И Что она рассказал? – не унималась девочка.
– Моя бабушка, мама мамы, была концертирующей пианисткой. Когда родилась моя мама, она захотела сделать из нее звезду.
Уже начиная с пятилетнего возраста, Клавдия Егоровна начала учить свою маленькую дочь нотной грамотности. Кристине с самого начала не нравилось это занятие. Но под упорством матери, ей пришлось сдаться. Училась Кристина хорошо и вскоре освоила нотную грамотность. Играла она хорошо, но по уверениям Клавдии Егоровны, ей не хватало «экспрессии». Это слово навсегда застряло в голове у юной девочки.
«Я ей могу показать экспрессию, – говорила себе девочка, – когда она позволит расколотить пианино вдребезги!»
– Мама всю жизнь прожила с ненавистью к этому музыкальному инструменту, – продолжал Дима.
Когда Кристина познакомилась с Александром, она стала все меньше уделять внимания музыке. Это очень злило Клавдию Егоровну. Она чувствовала, что у нее отнимают ее дочь. Юный Александр был любезным и обходительным со своей будущей тещей. Но чем реже Кристина уделяла времени музыке, тем сильнее росла ненависть Клавдии к ее будущему зятю.
Объявление о будущей свадьбе совсем озлобило женщину. Она даже не поздравила молодых с помолвкой и сказала, что не придет на свадьбу, «которая уничтожит великую пианистку».
– Как сказала, так и сделала, – с глубоким вздохом сказал Дима, – на свадьбу она так и не пришла, но все равно напомнила о себе.
– Как? – с интересом спросила Лиза.
– Она прислала родителям этот самый рояль.
– Королевский подарок с дьявольской ненавистью? – спросила девочка.
– Именно!