Лоббист - это опасная профессия
Шрифт:
– Лучше бы мне такого счастья не было, не хотел я его и не хочу. Боюсь я этой семьи. Даже сбежать после соревнований боюсь. Чувствую, что везде найдет, настырный папаша, потом у него теперь все мои данные и документы, так что деваться даже не куда.
Вот тут то мне и пришла шальная мысль.
– Слушай, Сережа, а давай с тобой поменяемся. Там в этой богатой семье тебя даже в лицо не видели, тем более узнать в столице кому либо трудно, так как ты жил не там, а в провинции. Давай, я за тебя возвращусь в Сочи, а потом женюсь на этой...
Он смотрит на меня с недоверием,
– У меня же в паспорте другая фотография...
– После такой травмы лица, тебе поверят. Врач команды тебе справку составит, что мол... несчастный случай, чтобы перефотографироваться в паспорт. Говоришь, что твой будущий тесть все может, так он мне паспорт тоже быстро переделает.
– А как же твоя работа?
– Я не работаю. Окончил экономический институт, пошлялся по Москве, вижу, что экономистов, как собак не резанных, поэтому поступил в новый институт, на юрфак, правда на третий курс. А там все для меня еще незнакомые, так что войдешь в их среду сразу. С квартирой еще проще, живу на первом этаже, соседей нет. Что еще... родители померли, невеста сбежала, знакомые бабы, быстро от квартиры отвалят, когда увидят другую физиономию. Пожалуй все.
Увидев мое лицо, врач команды запретил мне спускаться под воду.
– Сережа, не могу, - качал он головой, - соль разъест раны, еще хуже может быть.
– Но через неделю может все будет в порядке.
– Вот через неделю я тебе и скажу, можешь ты участвовать или нет.
– Слушай, а ты мне справку можешь дать, что повредил рожу, а то даже в милиции не признают.
– Это я тебе напишу.
Вот так мы и решились. Тренер все равно не допустил Сергея- второго до конца соревнований и мы в свободное время, старались передать друг другу всю информацию о нашем прошлом и настоящем. Так я поехал в Сочи, а он за меня учиться на юрфаке. С моим лицом тоже не было проблем, благо моя рожа, битая с детства, имела обилие шероховатостей и шрамчиков.
Сидим в захудалой, грязной забегаловке недалеко от больницы и потягиваем пиво.
– Вроде ты не плохо устроился, - говорит мне мой тезка - следователь.
– Да, попал по протекции зятя в думу, там освоил новую специальность лоббист и теперь как будь то родился в ней, и денежная работа, и работать интересно.
– А как Лена?
– Здесь сложнее. Сначала завязала шашни с Витькой, потом об этом узнал папаша и... Витька погиб, а Лену заставили сделать аборт...
– Я знаю об этом. У меня лежало дело на Виктора. Что же было потом?
– Тогда Лена решила отомстить мне и заставила сделать себе ребенка, сейчас беременна и ждет двойню.
– Хорошая месть. Так ты знаешь, кто убил Михаила Михайловича?
– А он точно был убит или это несчастный случай?
– Точно. Фура выскочила на встречную полосу, как раз на машину твоего тестя, а потом, после аварии шофер грузовой машины исчез...
– Тогда знаю, кто убил.
– И кто же?
– По приказу Черных...
– Знакомая фамилия, из Иркутских бандюг... И за что его шлепнули?
– За огромное влияние в сенате. Он обрабатывал сенаторов, чтобы
– Сложненькое получится дело. Прокуратура точно не даст его вести.
Он задумался, потирая кромки пивной кружки пальцами.
– Значит окончил все таки второй институт и стал следователем? спросил я его.
– Окончил. Трудновато мне пришлось, курс то был не знакомый, и рожа, после снятия повязок, не твоя. Но все обошлось, сменил паспорт, женился, у меня сын... ого- го... Уже два года... По работе тоже неплохо, только недавно перевели в старшие следователи, так что все пока путем...
– Что же ты теперь со мной будешь делать?
– Ничего. Живи и дальше под моей фамилией, только постарайся не попадаться в разные истории связанные с нарушениями закона. Даже если я и замешан в эту историю с подделкой паспортов, попадешься - пощады тебе не будет.
– Успокоил называется. Ладно я поеду домой, надо подготовить Лену.
– Давай. Постараюсь тебя не очень дергать, как свидетеля, но еще раз предупреждаю, никаких авантюр и нарушений...
Знал бы он, какими суммами я ворочаю и как покупаю упрямых депутатов, вот бы тогда вцепился. А может он знает и нарочно молчит? А во общем то, черт с ним, раз отпускает, значит не хочет, чтобы я везде фигурировал...
– Постараюсь не нарушать. Пока, Сергей Николаевич.
– До встречи, Сергей Николаевич.
Лена не ударилась в истерику, а приняла известие спокойно, как должное.
– Жаль отец не узнал, что у меня будет двойня...
– С чего бы ты вдруг пожалела? Ты же его так ненавидела, что после его смерти, готова была развестись со мной?
– Это было раньше, теперь не хочу.
– Зато я хочу развода.
– Детям нужен отец.
– Если ты захочешь, то с деньгами оставленными тебе папашей, сможешь завести хоть десяток отцов.
Чего с ней говорить? Я пошел на улицу, только бы удрать из этого дома.
В думе уже кто то сообщил о смерти тестя. Со всех телефонов и от встречных думцев посыпались соболезнования. Депутат М., бывший соратник Михаил Михайловича, пригласил меня к себе.
– Ну, умник, ты понял, что ты наделал?
– Я?
– А кто же? Думаешь, не догадываюсь, что это ты повлиял на Черных, чтобы его убрали. Так что смерть Батончика на твоей совести тоже.
– У нас с ним был разговор на тему уменьшить влияние Михаил Михайловича на сенат.
– И что дальше?
– А дальше, он пообещал это сделать.
– Вот и сделал... Впрочем, я не очень виню тебя в этой истории. Твой тесть не понял, что в центре России создалась мощная экономическая группировка, которая хочет получить свою долю влияния на сенат и думу. Не хочешь по хорошему потеснится, получишь пулю в лоб, это их правило.
– Это правило бандитов.
– Верно, твой тесть, кстати, был одним из них.
Я не стал возражать.
– Понимаешь, Сергей Николаевич, я уже здесь два года и понял, что ваша профессия самая опасная. Можешь не угодить другой стороне и получится как с тестем. Валил бы ты отсюда.