Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)
Шрифт:
— И кто же тебя послал ко мне? — спросил наконец Аута.
— Меня послал наш вождь, непревзойденный лучник Май-Бака.
Аута крепко сжал зубы, чтобы не выдать своего волнения. Он знал, что среди честных людей племени тиббу, то есть каменных людей, как их называют соседи, не столько за то, что они живут вблизи скалистых гор, сколько за их твердую натуру, не бывает подлецов. И все-таки вдруг юноша шпион?
Раб, увидя колебания Ауты, продолжал:
— Мне он дал знак, по которому ты признаешь его. Май-Бака мне приказал сказать так: «Скажи Ауте, что я, Нтомби, Агбонгботиле и другие черные люди не смогли перенести работу в карьере по резке и шлифовке горного камня. Мы бежали в пещеру, которая находится на самой вершине горы, где никого нет. Мы хотим, чтобы Аута знал, что мы на Огненной Горе. Мы просим его послать Мпунзи назад, а если этого сделать нельзя, пусть Мпунзи останется у него, только бы его не убивали. И если он тебе не поверит, что ты послан от Май-Баки, напомни ему слова, которые он сказал в загоне нашего оазиса, будто придет время, когда Май-Бака узнает, что Аута не копье и не цепь в руках своих хозяев. И еще скажи, что Май-Бака теперь верит ему». — Мпунзи замолчал.
Аута почувствовал озноб. Ему было стыдно, но он не знал, что можно сейчас сделать для этих рабов. Он совсем позабыл о них… Надо было что-то сказать — Мпунзи ждал. Тогда Аута спросил, как он смог добраться до Святой Вершины.
Молодой раб ответил ему спокойно:
— Я спустился к берегу с одним рабом, который в этой стране живет давно. Он меня отвел к другому рабу, плавающему рулевым на рыбачьей шхуне. Рулевой спрятал меня в мешке, и я прибыл на дне лодки под рыбой. Уж не знаю, сколько раз поднималось солнце. Питался я свежей рыбой. Потом однажды ночью он вытащил меня из мешка и спустил в море. Я доплыл до берега, а оттуда я три дня поднимался на гору с восточной стороны,
Аута почувствовал себя ответственным за судьбу этого юноши. Он с гордостью и волнением смотрел на него. Потом, сказав ему, чтоб тот подождал, пошел назад во дворец.
Великий Жрец сидел в кресле, и, когда Аута хотел заговорить, он остановил его жестом:
— Аута, я знаю, тебе будет трудно сказать мне правду, а обмануть меня нелегко. Беглый раб, оставшийся в живых, не может быть убит ни копьем, ни мечом, но он должен быть умерщвлен. Он осмелился ступить на землю Священной Вершины. Ты знаешь, какой существует закон!
Аута со страхом посмотрел на старца, прошептав:
— Костер, господин…
— Как его звать?
— Мпунзи, господин… — едва смог произнести Аута и почувствовал, как у него задрожали все мускулы,
Старец ударил по серебряному шару. Явился слуга и стал на колени. Аута стоял, не произнося ни слова. Старец окинул его взором, затем приказал слуге:
— Там, на дворе, есть молодой черный раб. Его имя Мпунзи. Его только что привели. Я думаю, что он заблудился и не знает, кому принадлежит. Запиши его в наши рабы и используй на работе.
Едва слуга вышел, Великий Жрец повернулся и взглянул на своего раба. Тот бросился на пол и обнял ступни его ног, прижимая мокрое от слез лицо к сандалиям. Великий Жрец нагнулся и, положив руку на затылок Ауты, улыбаясь, сказал:
— Хочу услышать, какие мысли навеяло чтение книги о давних временах!
Аута глубоко вздохнул и уселся на шкуру леопарда. Пытаясь как можно скорее овладеть собой, он ответил:
— Меня взволновала книга, мой господин, но не сильнее, чем эта странная звезда, которая теперь меня беспокоит своим отсутствием.
Великий Жрец задумался. В его взгляде не было ни колебаний, ни сомнений, но его молчание, которое показалось Ауте неестественным, было полно скрытого смысла. При всей своей сдержанности старец неожиданно улыбнулся. Аута заметил, что улыбка вызвана какими-то новыми мыслями,
— Я знаю, тебе станет не по себе от того, что я тебе сейчас покажу, — сказал Великий Жрец. — Но если у тебя найдется достаточно твердости, может быть, это тебя развеселит. Хочу показать тебе подарок, который мне прислал вчера Тефнахт.
Аута отвел глаза от старца, зная, что под этими словами скрывается желание увести его мысли от ожидаемого ответа.
Великий Жрец взял в углу полки, около которой находилось кресло, палку из черного дерева. Ручка ее была слегка изогнута и изображала согнувшегося человека со связанными за спиной руками. Пятки человека постепенно переходили в дерево палки. При всем огромном желании сохранить невозмутимость Аута вскрикнул: человек, на тело которого должна была опираться рука владельца палки, был он сам. Искусный мастер вырезал его из эбенового дерева так хорошо, что никто не стал бы сомневаться в сходстве. Аута помрачнел. Что означал странный подарок Тефнахта, помимо ненависти к нему и презрения? Скрытая насмешка над Великим Жрецом или угодливость. Великий Жрец понял, какие чувства обуревают его раба.
— Сын Бога Силы мне напоминает, что ты мой раб. Он советует гнуть тебя к земле… а мне хочется, — и тут старец улыбнулся, — смысл этой палки понимать иначе: то есть опираться на твою умную молодость, что я и делаю… Скажи мне, ты чем-нибудь рассердил Тефнахта во время похода?
Аута с удивлением взглянул на него.
— Нет, мой господин, — сказал он мягко, — думаю, я ничем не мог рассердить его, разве что, не желая того сам, своим внешним видом.
Великий Жрец, который вообще редко улыбался, теперь смеялся от души, опершись на ручку кресла.
— Тефнахт хочет напомнить мне, что я стар и не могу ходить по жизни без опоры. Он, может быть, старее меня, даже если у него возраст внуков, которых я мог бы иметь… Жаль, что ты не мой настоящий сын или хотя бы атлант: я усыновил бы тебя, и после моей смерти ты занял бы мое место. Но я думаю, на него встанет Тефнахт. Разве тебе не жаль?
— Нет, мой господин! — решительно сказал Аута.
Великий Жрец внимательно, словно изучая, посмотрел на него:
— Ты еще не понял всей прелести власти, Аута! Ты очень молод.
— Мой господин, благодаря твоей доброте я понял прелесть мудрости, которая, я думаю, и есть настоящая сила.
— Нет, сын мой, она одна не поможет тебе обрести власть, а лишь только сохранит ее, если ты ее добудешь. Вот почему я боюсь за твою судьбу после моей смерти. Не всем нужна мудрость, когда у них есть власть. Не знаю, что ты будешь делать… Я давно ищу какое-нибудь средство.
В это время дверь широко распахнулась, и в комнату ввалился, весь в пыли и колючках, с красными от усталости глазами, здоровенный сотник. Аута вскочил на ноги и, не найдя под рукой никакого иного подходящего оружия для защиты старца, схватил палку из эбенового дерева. Великий Жрец только спокойно повернул голову. В этом дворце так еще никто никогда не входил к нему. Сотник упал на колени и протянул серебряную коробку с печатью правителя Атлантиды. За спиной его около двери стоял дворцовый слуга. Придя в себя, Аута взял коробку из рук сотника и осторожно передал ее Великому Жрецу.