Логайн. Потерянные дни
Шрифт:
С момента его пленения прошло уже около месяца. Поначалу он тратил каждое мгновение, борясь со щитом и отвлекаясь лишь на то, чтобы поесть, попить, поспать и облегчить нужду. Спустя несколько дней он прекратил свои безумные попытки проломить щит, и стал выжидать момента, когда тот ослабнет. Например, когда сестры, удерживающие щит, сменялись. Но все его попытки были тщетными, и он, наконец, сдался. Было ясно, что сестры и раньше имели дело с непокорными пленниками, и он, кажется, не сильно отличался от остальных.
По дороге, Айз Седай выставляли Логайн в его железной клетке в каждом городе, деревне или ферме, которые они проезжали на своем
Вне зависимости от поведения толпы, Логайн всегда помнил о том, как следует держать себя. "Бедствия -- еще не повод для терять достоинство". Так говорили ему в юности. Они забрали у него земли, они отняли у него армию. Скоро Айз Седай заберут у него Силу, но им никогда не забрать у него то, кем он являлся! Этой маленькой унции неповиновения хватало, чтобы заставить Логайна держать спину прямо, а голову -- гордо поднятой. Даже в зубах самых жестоких головорезов.
В одной из маленьких деревушек случилось нечто неожиданное. Клетку Логайн выставили на полчаса, что было обычным для таких маленьких селений. Мало кто пришел поглядеть на него. В действительности, единственным зрителем был маленький мальчик. На вид ребенку было лет семь-восемь. Он выбрался из какого-то закоулка и уставился на Логайна. Но без страха. Лишь с удивлением. Что это за человек? Почему его так охраняют?
В конце концов, мальчишка отправился к пекарю, и вскоре показался снова. Теперь он тащил в руках корзинку, в которую были уложены несколько буханок хлеба. Под удивленным взглядом Логайна, ребенок прошлепал к клетке. Мальчик не обращал никакого внимания на взгляды Айз Седай. Казалось, даже стражей впечатлила храбрость парня! Как мог этот ребенок приблизится к самому опасному человеку, какого видела эпоха, и не проявить и капли страха? Мальчик остановился лишь на мгновение. Он отломил большой кусок хлеба и просунул его между прутьями. Словно только теперь заметив хмурые взгляды Айз Седай и стражей, он попятился назад.
Логайн с удивлением уставился на ломоть. Размером с кулак, кусок все равно был больше того, чем кормили сестры Логайна в течение дня. Это было первое истинное проявление доброты, виденное им с момента пленения. Он поднял хлеб.
– - Погоди, -- крикнул он ребенку.
Мальчик обернулся, и Логайн разломил кусок напополам, предлагая вторую половину ребенку.
– - Посиди со мной немного, -- он улыбнулся.
– - Еда вкуснее, если есть с кем её разделить.
Мальчишка просиял и двинулся назад к клетке. Логайн кинул ему хлеб, и тот поймал его. Мальчик сел на землю, прямо перед клеткой, и Логайн тоже опустился на пол. На несколько мгновений прутья исчезли. Больше не было щита, Айз Седай и стражей. Просто двое друзей, которые мирно разделили хлеб.
Это было по крайней мере неделю назад. Теперь клетка неслась в сторону Кеймлина. Там Логайн предстанет пред очами Моргейз. Милостью Света Королева Андора, Защитница Королевства и прочая куча пышных титулов, которыми Андор награждает своих правителей. Логайн держался за прутья на потолке своей клетки, чтобы не спотыкаться, стоило только повозке угодить в выбоину или налететь на камень. Он щурился от раннего полуденного солнца... Сейчас он мог разглядеть лишь башенки Королевского Дворца Андора, маячившие на горизонте. Логайн нахмурился. С сайден, -- сказал он себе, -- я мог бы увидеть отсюда весь город. Он посмотрел на красных сестер, сидящих по краям его клетки. Каждая из них вернула ему хмурый взгляд.
К удивлению Логайна, на полпути их процессия начала замедляться. Это странно... Зачем бы им останавливаться здесь?
– - Мы уже на месте?
– - спросил он красную сестру. Вопрос был саркастичным лишь наполовину. Она не ответила. Логайн развернулся, чтобы посмотреть туда, откуда они пришли. Позади них двигалась внушительная процессия. Мужчина покачал головой. Они собираются сделать из этого спектакль. Это безвкусная демонстрация могущества призвана была ознаменовать, что Логайн, Лжедракон, повержен.
Первой двинулась компания трубачей, восседающих на своих конях. За ними пешком последовала колонна барабанщиков. Потом ряды конницы, каждый солдат которой нес Львиное Знамя Андора. А потом огромный полк копейщиков и лучников, чьи доспехи помогали распознать в них Гвардию Кэймлина. Вслед за гвардейцами потянулись все новые знамена. девять пчел Иллиана, восходящее солнце Кайриэна, три полумесяца Тира и множество флагов, которые Логайн даже не утруждался узнать. Прежде, чем знамена обогнали их, клетка двинулась снова. Логайн поглядел на тех, кто завершал процессию с флагами. Разве им не нужно выйти вперед? Почему они следуют позади?
Разумеется, -- подумал Логайн, когда понимание, наконец, пришло к нему.
– Все это просто ради спектакля. Эти знамена должны были представлять народы, которые поднялись против него на поле брани, а теперь празднуют свою победу. Но разумеется, на самом деле они не сражались с ним, и Логайн не мог не заметить, как мало здесь знамен Муранди, Алтары и Гаэлдана. Эта пышная и претенциозная процессия целиком и полностью являла собой ложь. Все было выставлено так, будто Логайн был побежден в битве, а не вытащен из собственной постели посреди ночи. Проклятье, какая идиотская нелепость!
Как только первые ряды трубачей оказались в зоне слышимости Кеймлина, воздух прорезал отвратительный звук. Логайн поморщился, когда этот шум достиг его ушей. Это что, триумфальные фанфары? Свет! Больше похоже, что Темный пытает мешок котов! Трубачи хотя бы потрудились настроить свои проклятые инструменты перед выездом? Проезжая через ворота, Логайн отметил, что улицы города до отказа забиты людьми. И все они пришли посмотреть на меня!
– - размышлял он.
– - Какая честь!
Логайн слегка усмехнулся и расправил плечи. Если народ пришел увидеть Дракона -- как он может отказать им? Клетка вкатилась в город, и шум толпы ударил его, словно волна. Он все еще стоял прямо, хватаясь рукой за верхние прутья своей клетки. Куда бы Логайн не бросил свой взор, толпа начинала медленно стихать, трепеща от благоговения. Он научился управлять толпой годы назад, еще до того, как провозгласил себя Драконом Возрожденным.