Логика Кошмара

Дахненко Александр

* * *

Углубляется мира раскол, На добро и на зло разделяя Бытия полированный стол, Постепенно мечты истребляя. Веет ужасом с разных сторон, И сознание вмиг опустело. Только сердцу по нраву урон, Словно биться ему надоело. Можешь топать ногами, кричать — Не

вернуться в пенаты родные… Лучше просто надменно молчать, Не бояться в ночи повстречать Ветры хаоса, сны ледяные.

* * *

Угнетает сознанье больное тупая жара, Лето гасит желания адским, немыслимым зноем. И торопится жизнь убежать, улететь со двора. И мерещится взору все время пространство иное, Где в заснеженных далях мерцает полоска огня Уходя, иллюзорным потоком опять наплывая. Где в морозном дыхании тихого зимнего дня Бытие наполняется смыслом, от зла остывая.

* * *

Уйдет души твоей трагедия Из мира пошлости и лжи В литературное наследие, В бумажной грусти миражи. Встает на полку лет собрание В библиотеке пустоты. Прекрасной музыки сгорание Мучительно провидишь ты. А впрочем, эта эмиграция Почти что нравится тебе — Как красочная иллюстрация К навек загубленной судьбе.

* * *

Утомительно — бессмысленны повторы, Неизменные пустые разговоры. И куда ни глянь — весна, но все не ново. То же самое цветенье, право слово. Бьешься в стену сожалений, рассуждений, И дуреешь от своих полночных бдений. А забвенье не приходит, издеваясь. Сердце тает, с бесконечностью сливаясь. Так и будешь жить в пространстве заоконном, По-весеннему влюбленном, обреченном, Заполняя жуткой скуки формуляры, Выдавая грез хрустальных экземпляры.

* * *

Что с того, что пейзаж фантастичен, И пространство уже искривилось? Погибающий

мир — хаотичен. Он живет только тем, что приснилось. Он живет ожиданием боли, Отголосками памяти бредит. И понять он себя не позволит, Даже в самой приватной беседе. Он становится светом вторичным, В бесконечность ночей ускользая… Взглядом грустным, слегка ироничным, Обреченные души пронзая.

* * *

Шапку невидимку нахлобучу, И гулять немедленно пойду. Время собирает слезы в кучу — И творит великую беду. Тени остывают в переулках. Ночь и день давно слились в одно. Та же повторяется прогулка. Тот же обреченный взгляд в окно. Та же безнадежности усмешка, Гордости последний бастион. Та же Ада яростная спешка. Крик, переходящий в тихий стон. Только я, уже не замечаю, Кто со мною рядышком хрипит? Сердце верить в вечность приучаю. Приучаю к злу, что все дробит. Жизнь нам очень часто привирает, Хочет к романтизму воспарить… Друг мой, даже звезды умирают, Что уже о людях говорить… Друг мой, даже злоба исчезает. Даже боль, что выдумать нельзя, В мире постепенно замерзает, Плавно по поверхности скользя.

* * *

Полумрак твоих глаз с темнотою Вселенной сольется. И судьба упадет, об асфальт пустоты разобьется. И припомнит душа закоулки безумья и боли. И великие сны, что на части тебя раскололи. Проплывают в бессмыслице улицы бед и кошмаров. Лишь глухое отчаянье в ритме сердечных ударов Прорывается в вечность, в ее ледяные высоты. Но печальному миру неважно, зачем ты и кто ты? Так рассмейся над тем, что тебя волновало когда-то, Погружаясь в пространство ночное, как пламя заката. Исправляя ветрами веков кривизну ненароком, Ощущай как все в мире жестоко, жестоко, жестоко…