Логика
Шрифт:
В двух разных ситуациях фраза «Не может быть» имела, очевидно, разные смыслы. До знакомства с жирафом она означала, что животное с такой длинной шеей не может существовать. После того, как человек увидел жирафа и вопрос о его существовании отпал, «не может быть» означало уже уверенность в том, что такое длинношеее животное неестественно, поскольку не имеет того обычного вида, который присущ животным. Козьма Прутков советовал: «Если видишь на клетке слона надпись „буйвол“, не верь глазам своим». Однако остаётся неясным, чему именно не следует верить. Не верить надписи на клетке и не считать слона буйволом или же, наоборот, не верить тому, что видишь в клетке,
Гость, приглашённый к физику Н.Бору, увидел прибитую над дверьми его дома лошадиную подкову.
— О, я не думал, что вы, человек науки, верите в предрассудки! — воскликнул гость.
— Очевидно, я в них не верю, — ответил Бор. — Но я слышал однако, что подкова приносит счастье независимо от того, веришь в это или нет.
Здесь хорошо видны два смысла фразы «Я не верю». И наконец, несколько не совсем серьёзных загадок, основанных на многозначности.
В комнате есть свеча и керосиновая лампа. Что вы зажжёте первым, когда вечером войдёте в эту комнату? Ответ: спичку.
У некоего фермера восемь свиней: три розовые, четыре бурые и одна чёрная. Сколько свиней могут сказать, что в этом небольшом стаде найдётся по крайней мере ещё одна свинья такой же масти, как и её собственная? Ответ: ни одна, поскольку свиньи не говорят.
Сколько лет отцу, единственному сыну которого исполнилось семь лет? Ответ: тоже семь лет, так как он стал отцом, когда родился его сын.
Действительно ли композитором надо родиться? Ответ: да, не родившись, невозможно писать музыку.
Ученик старшего возраста спрашивает малыша:
— Сколько будет пять умноженное на семь плюс два?
— Тридцать семь, — отвечает малыш.
— Ни в коем случае. Это будет сорок пять. А сколько будет пять умноженное на семь плюс два?
— Сорок пять.
— Неправильно. Это будет тридцать семь.
В выражении «пять умноженное на семь плюс два» не указана последовательность, в какой выполняются умножение и сложение Отсюда возможность двух результатов.
Учёные вымышленной страны Лагдо, описанной английским сатириком Д.Свифтом, избегали словесных изъяснений. Поскольку слова — это названия вещей, они объяснялись друг с другом, показывая соответствующие предметы. Словарный запас каждого мудреца зависел от вместимости его мешка.
Боязнь слов — это чаще всего боязнь многозначности обычного языка. Наивно, конечно, думать, что её можно избежать, не называя вещи, а показывая их. И вещи, и даже полное молчание столь же многозначны, как и слова. В конце концов в обычных условиях многозначность опасна лишь для тех, кто не умеет должным образом обращаться с языком. Умелое использование способно превратить многозначность из опасного подводного камня в хорошее средство придания нашим мыслям и словам большей гибкости и выразительности.
3. ЭГОЦЕНТРИЧЕСКИЕ СЛОВА
При общении причиной недоразумений могут оказываться самые невинные на первый взгляд вещи. В частности, это может быть чисто внешняя близость слов, сходство их по написанию.
Более опасны и как бы соблазняют к смешению разных значений так называемые эгоцентрические слова.
Эгоцентризм — это, как известно, крайняя форма индивидуализма и эгоизма, воззрение, ставящее в центр всего индивидуальное "я". Эгоцентрические слова, называемые также ситуативными, — это такие слова, как "я", «ты», «здесь», «теперь», «сейчас», «вчера», «завтра», «будет» и многие другие. Их собственное значение, т.е. значение, не зависящее от ситуации, в которой они употребляются, ничтожно. "Я" — это тот, кто говорит, «он» — лицо мужского рода, о котором идёт речь, «здесь» — место, о котором говорится, «теперь» — время, в которое идёт речь, и т.д.
Полное значение этих слов меняется от случая к случаю и зависит от того, кто, когда и где их произносит. К примеру, в «Войне и мире» Л.Толстого "я" — это в одном случае Кутузов, в другом — Наполеон, в третьем — Пьер Безухов или Наташа Ростова. Человек может всю жизнь повторять «Сегодня — здесь, завтра — там» и оставаться на одном и том же месте: всякий наступивший день будет для него «сегодня», а не «завтра». «Завтра, обязательно завтра» — обычная поговорка лентяя.
Изменчивость значений ситуативных слов может оказаться причиной ошибочных заключений. Скажем, в умозаключении «Когда-то на демонстрации я нёс чей-то портрет; кто-то написал „Одиссею“» значит, я нёс портрет автора «Одиссеи», — вывод не имеет смысла, поскольку неопределённое местоимение отсылает к двум разным лицам.
Характерная особенность утверждений с эгоцентрическими словами — непостоянство в отношении истины. В устах одного человека утверждение «Я отвечал на экзамене просто блестяще» может быть истинным, а в устах другого — ложным. Утверждение «В Москве вчера было солнечное затмение» — истинно один день за много лет и ложно во всякое другое время.
Нет ничего удивительного, что от подобного рода неустойчивых высказываний стремятся избавиться и в науке и в других областях, где требуется чёткость сказанного и написанного, независимость от лица, места и времени. Вместо того, чтобы писать «он», «сегодня», «здесь» и т.п., указывают фамилию, дату по календарю и географическое название местности. Тем самым неустойчивость снимается. Истинность утверждений типа «24 августа 1812 г. Кутузов был в Москве» не меняется с изменением времени или места их произнесения. Она не зависит и от того, кому принадлежит подобное утверждение.
Конечно, такая формулировка способствует в определённой мере однозначности и точности языка. Но она несомненно обедняет его, делает суше и строже. Языку, в котором нет "я" и «ты», а есть только «Иванов» и «Петрова», явно недостаёт чего-то личностного, субъективного.
К тому же эгоцентрические слова — не просто досадная черта обычного, не особенно строгого языка, которой можно было бы избежать в каком-то «совершённом языке». Эти слова — необходимая составная часть нашего языка. Без них он не может быть связан с миром, и все попытки полностью избавиться от них никогда не приводят к полному успеху.
Употребление эгоцентрических слов не обязательно ведёт к какой-то двусмысленности.
Немецкий поэт XVIII в. П.Флеминг остро ощущал бытие человека в текущем мире и времени, человеческое "я" в соприкосновении со множеством других людей. Стихи Флеминга перенасыщены местоимениями:
Я потерял себя, меня объял испугНо вот себя в тебе я обнаружил вдруг…Сколь омрачён мой дух, вселившийся в тебя!…Но от себя меня не отдавай мне боле…И нет меня во мне, когда я не с тобою.