Логофет Базилевса
Шрифт:
Анна, как мне показалось, прониклась, и до моего отъезда вела себя тише воды.
Она открыла свои сундуки, в которых лежали ее пергаменты и папирусы, и приступила к работе над своими трудами. Варвара же смотрела на свою старшую сестру с обожанием, и старалась помочь ей во всем. Тем не менее, Ратибор получил инструкции не спускать глаз с Анны Комнин, береженого, как говорится, бог бережет.
Мои раздумья были прерваны. К нам подъехал один из десятников дозора и сообщил, что впереди стоят неизвестные рати.
Я встревожился, по мои расчетам в этих местах мы никого не должны были встретить. Но вот мои спутники совсем не удивились. Туазов переглянулся с Шаруканом и оба хором сообщили:
– Олешье забеспокоилось. Киевская рать там стоит.
Шарукан
– Ха, стоят они там! Годами по плавням от нас прячутся. Не хотят, как мужчины в поле выйти.
Я чуть не хлопнул себя по лбу, ну точно, совсем выскочило из головы, а ведь еще несколько месяцев назад вспоминал это княжество, находившееся в устье Днепра формально принадлежащее Киеву, и думал, что следующим летом заберу его под себя, хватит тут и моего посадника. Мой отец, вряд ли, будет против этого, а что подумают мои братья, меня особо не волновало.
Но сейчас было не до мелкого княжества, которое и так скоро без проблем было моим. Необходимо предупредить возможную схватку. Небольшой киевской рати хватило бы моим полчищам на пару часов.
Когда я подъехал к месту, где встретились войска, то там уже все было нормально. Воеводы оживленно переговаривались между собой, да и воины тоже, сломав строй, начали свои разговоры. Разочарованный тумен половцев, приготовившихся к битве, медленно удалялся на запад к берегу Днепра, оставляя русов одних. Мне конечно хотелось взглянуть на город, который в моей первой жизни стал Херсоном, но до него было еще прилично и не хотелось уклоняться просто так, от своей цели, поэтому я довольно быстро прекратил эти разговоры и колонны пешцев двинулись в сторону, куда уже ушли половецкие тумены. На ходу они скидывали большую часть своих доспехов и оружия на обозные телеги, с которых успели расхватать его, перед возможным боем.
Проходили дни, позади была переправа через Днепр и Буг, мы по прежнему шли по пустой степи не встречая никого на своем пути, но вскоре это должно было закончиться. Впереди нас ждал Белгород, последние владения Киева, за которым, наконец, закончится мой запрет на трофеи и мои воины начнут делать то, что делали все армии испокон веков, брать все, что плохо лежит. И так будет продолжаться до границ ромейской империи.
Король Иштван был недоволен, у него болел живот. А с рыночной площади Секешфехервара, доносились такие запахи, вместе с криками торговцев, что у короля от этого еще больше испортилось настроение. Рано утром дворцовый лекарь дал ему выпить лечебную настойку с прегадостным вкусом, от которой живот разболелся еще больше. И сейчас король раздумывал, а не сменить ли ему лекаря, предварительно отрубив голову предыдущему. Останавливало его лишь то, что этот лекарь лечил еще его отца.
Молодой безусый парень, закряхтел, сжимая руками живот, и опять ринулсяна горшок, только что принесенныйслугами.
В этот момент к нему зашел верховный ишпан, старый седоусый мадьяр, которого он ненавидел всей душой, за постоянное вмешательство в его дела.
– Как смеет этот старый дурак что-то советовать. Неделю назад мне исполнилось уже восемнадцать лет. И я сам достаточно опытен, чтобы принимать решения, а сейчас еще пришел, как будто не знает, что я болен,- думал он, восседая на горшке.
– Король,- с поклоном произнес ишпан,- извини, что мне пришлось потревожить тебя, но время не терпит. Пришло извещение, что по юго-востоку нашей страны проходит неисчислимое войско куманов. На своем пути они уводят население, и полностью разорили уже множество поселений.
– Ну так в чем же дело,- раздраженно спросил Иштван, - сколько мы уже воевали с куманами, и всегда побеждали, что мешает тебе сейчас отправить туда войска.
– Мой король, дело в том, что насколько мы поняли, они не собираются идти на нас, и только проходят мимо, направляясь в Константинополь. И самое главное их каган – сын князя Владимира Мономаха - Глеб.
От удивления, у короля даже прошли боли, и он вскочил с горшка, который был сразу же унесен, незаметно
– Джерго, как это возможно!- закричал он,- чтобы у куманов был каган из русов, это невероятно!
– Да это невероятно, но все об этом говорят, - вздохнул ишпан,- и сейчас мы должны решить, что нам делать.
– А почему мы должны решать, надо немедленно поднять всех королевских сервиентов и известить баронов,и завтра уже идти навстречу куманам.
– Король, дело в том, что нашим сведениям в наши владения вторглась небольшая часть войска, остальные проходят мимо и сейчас собираются переправляться через Дунай гораздо ниже по течению.
– Все равно, они не смеют идти по моей земле. Джерго, сегодня же объявить сбор. Все ишпаны, сервиенты и тяжеловооруженные иобагионы должны быть подняты. На всякий случай необходимо нанять секеев. Ты же знаешь, они так просто воевать не будут. Через два дня мы выходим в поход. Идем на куманов и русов.
Абсолютно не подозревая, что мои шустрые ребята уже залезли к унграм и во всю грабят и жгут села, мы ожидали прибытия всех сил, чтобы форсировать Дунай и двигаться к Константинополю. На берегу уже лежали надутые плоты, сшитые половчанками из лошадиных шкур для перевозки повозок и груза, тысячи кожаных мешков, набитые соломой, готовы были служить спасательными кругами для воинов. И тут, неожиданно с северной стороны появилось облако пыли, которое быстро двигалось в нашу сторону, вдоль берега Дуная. Раздались команды и тысячи воинов, готовившихся к переправе под охраной готовых к бою пешцев, лихорадочно хватали свое оружие и бежали к коням.Когда облако приблизилось, стало видно, что к нам мчатся несколько сотен половцев. Когда они подъехали, я увидел, что впереди скачет один из моих темников. Подъехав ко мне, он спрыгнул с коня и закричал:
– князь нас преследуют унгры, и наверно скоро будут здесь.
Я посмотрел на запыленного, остро пахнущего конским потом, темника и кивнул Шарукану.
Тот подошел и почти прошипел темнику в лицо,- а где твои воины, Алабай?
Тот растерянно посмотрел по сторонам:
– Они бьются с иобагионами, но у тех такие доспехи, нам с ними не справиться. Я решил отправиться за помощью.
А почему они напали на вас?- все также тихо спросил Шарукан, - мы же обговаривали, где должен идти твой тумен. И почему ты не со своими людьми, а здесь?
Шарукан вопросительно посмотрел на меня. Я в ответ кивнул головой,раздался легкий свист клинка и голова труса покатилась по траве.
Разошедшийся Шарукан хотел отдать команду перебить всех, но я положил руку ему на плечо и тихо сказал:
– Послушай, воины ведь не сами убежали с поля боя, они шли за темником. На первый раз я прощаю их, но доли в добыче они получат только тогда, когда я захочу.
Ну что же, судьба так решила, что первый настоящий бой будет у меня не за Босфором. Я крикнул слова приказа своим нукерам, и они помчались по берегу, сообщая всем, что сегодня нас ждет битва. Тем временем несколько пожилых воинов приехавших с темником подробно рассказывали о своих приключениях. Темники двух туменов край моего правого крыла, решил, что неплохо было бы немного пограбить унгров и после прохода карпатских перевалов рассыпались по равнине. Несколько дней они успешно жгли деревни и собирали караваны рабов, рассчитывая довести их до ромеев. И медленно двигались к Дунаю, чтобы соединиться с основными силами на планируемых переправах. И когда до этого момента оставалось совсем немного, их настигливойска унгров, которые в отличие от большинства половцев, одетых в кожу, имели приличное вооружение и доспехи.Мои воины, с караваном рабов не имели такой мобильности и были вынуждены бросить все и уходить, рассчитывая, что без доспехов и одвуконь они легко уйдут от преследователей. Но унгры были тоже не дураки и легкая конница у них тоже была. Единственное спасение было, что легкой конницы было крайне мало, и пришедшие в себя половцы смогли почти всю ее уничтожить. Но вот тяжеловооруженная конница и двигающаяся за ними пехота была им явно не по зубам.