Логово Костей
Шрифт:
Ни в одном из своих снов, ни в одном из ночных кошмаров Габорн никогда не представлял себе такого места. Льющийся из его опала зеленый свет не мог пронзить мрак. Тени разбежались вокруг, когда он вошел в просторное помещение, но потолок был таким высоким, что даже со всеми его дарами зрения Габорн не мог видеть свод наверху, только плавно изгибающиеся скрепы и опоры, сделанные словно из клея. Это не было похоже на балки, которые люди используют для укрепления потолка в Большом Зале. Скорее, они выглядели как паутина, пляшущая вдоль стропил, закрывающая, скрепляющая трещины. Даже сказочный
А под этим великолепным шедевром Посвященные опустошители кружились бесконечным зловонным стадом.
Их запах потряс Габорна не меньше, чем их вид. Облако чуждых ароматов сразило его — запахов экскрементов опустошителей и гниющей падали, перекрываемых запахом даров опустошителей, хрупким, как лед, и влажным, как плесень.
Здесь были сотни Посвященных, сбитых в шарообразную массу. В зале было черно от них, но тусклый свет огненных рун горел среди них, так что мерцающий туман сиял повсюду.
Огромная паукообразная тварь размером со слона лежала на спине примерно в двухстах ярдах в стороне, скрестив лапы в воздухе. Опустошители вцепились в тварь передними лапами и зубами, разрывая на части ее тело.
В стороне бежал зловонный поток, распространяя запах сероводорода. Некоторые из опустошителей стояли на коленях на мелководье, погружая головы в воду, а затем вытягивая шеи, как птицы, когда пьют. Над их головами раскинулись два массивных каменных дерева, похожие на гигантские безлиственные дубы, их ветви были искривлены, будто в невыразимой муке.
И повсюду в воздухе кружились стаи гри, скрипя крыльями, как встревоженные летучие мыши.
Габорн не мог видеть дальние части Убежища. Также он не знал, сколько сотен Посвященных находится в нем.
Заметив Габорна, многие Посвященные поднялись и начали, пошатываясь, отходить, шипя и распространяя в воздухе запах беспокойства.
Габорн бросился вперед, подпрыгнул и вонзил копье в стимулирующий треугольник ближайшего Посвященного. Тварь зашипела и испустила отвратительный чесночный запах, затем начала слабо бить по копью, пока наконец ее лапы не расползлись. Опустошители медленно, неуверенно попытались напасть на Габорна, создавая устрашающую стену из тел, сверкающих зубов и когтей. По мере того как Габорн двигался внутрь помещения, они карабкались друг другу на спины в попытке дотянуться до него.
Габорн, высоко подпрыгнув, атаковал ближайшего опустошителя. Он вонзил свое оружие в стимулирующий треугольник, увернулся от удара и рванулся к следующему монстру. Через несколько мгновений его оружие стало скользким от пурпурной крови и серых мозгов. Запекшаяся кровь покрыла его руки до локтей, залила лицо. Он вытер ее рукавом и двинулся дальше.
На голове каждого Посвященного была руна, светящаяся мягким серебряным светом. Габорн думал, что руна отмечает отданный дар, но почему-то руны имели не такие очертания, как у людей. Поскольку опустошители использовали язык запахов, это означало, что начертанные на них руны должны быть подтверждены их мускусной вонью.
Прямо за стеной опустошителей Габорн ощутил специфическое зловоние, напоминающее запах гнилого кабачка.
Едва он почувствовал этот запах, как услышал внезапное предупреждение Земли: «Бей!»
Он прыгнул на опустошителя, пробежал по его голове и всмотрелся вдаль. Примерно в шестидесяти футах через толпу пробивался, отступая, опустошитель. На его лбу мерцала только одна серебряная руна, но дюжины синих огненных рун бежали по всей длине его ног. Это вектор, понял Габорн.
«Бей!»— снова приказала Земля.
Габорн подпрыгнул на двадцать футов, перекувырнулся в воздухе, миновав троих опустошителей, и приземлился, вонзив копье в стимулирующий треугольник монстра.
Сразу же все опустошители вокруг него зашипели, и запах тревоги наполнил пещеру.
— Габорн! — послышался полный отчаяния крик Аверан.
Он оглянулся на нее. Она стояла у самого входа в зал, держа в руках черный жезл из ядовитого дерева.
— Я не могу помочь тебе! Я не могу убивать беспомощных Посвященных! Что мне делать?
Сердцем Габорн почувствовал, что девушка в опасности.
— Знаешь ли ты, где находятся Великие Печати?
Аверан кивнула.
— Иди и уничтожь их, — сказал Габорн.
И в самом деле, Земля сейчас предупреждала его, что девушка должна уйти. Приближалась опасность, и если Аверан останется, она умрет.
Габорн снял свою брошку с зеленым опалом и перебросил ей. Теперь ему придется сражаться только при свете мерцающих на Посвященных опустошителях рун.
Не говоря ни слова, Аверан развернулась и бросилась прочь со всех ног.
Габорн удвоил темп, прорываясь сквозь опустошителей. Монстры разъяренно шипели на него, царапаясь и скрежеща зубами.
Габорн стремительно атаковал их, уворачивался от ударов, резко бил копьем, принюхиваясь к воздуху в поисках запаха векторов.
Миг — и снова его оружие наносит удар.
Теперь он понимал план Земли. Опасность всюду вокруг него нарастала. Великая Истинная Хозяйка почувствовала его присутствие и придет за ним, как сделал бы любой Властитель Рун, стремящийся защитить своих драгоценных Посвященных.
Он был рад, что отдал свой источник света, теперь ему даже лучше были видны светящиеся руны опустошителей.
Он чувствовал растущую волну опасности.
Она приближалась.Габорн швырял копье в опустошителей, проскакивал между ногами одного, вспрыгивал на спину другого и поражал вектора.
Она стояла в дверях.
Он убил уже, быть может, пятьдесят Посвященных, в том числе трех векторов. Он резко развернулся ко входу в зал.
Тьма клубилась в дверях — тень, которая затемняла саму ночь. Это не было просто воображением Габорна. Темные испарения втекали в помещение, как туман. Что бы ни приближалось, оно было не простым опустошителем.