Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Шрифт:
– Она уже не девственница… хотя, возможно, это уже не имеет значения. Наш зародыш Витязя странным образом привязан к ней…
– Любит, видать. – Хрис позволил себе пренебрежительно улыбнуться.
– Любовь – великая сила! – не поддержал тон колдуна Всеволод Марьевич. – Если бы мы ею владели… – Он прервал себя, хлопнув ладонью по столу. – Все, занимайся делами, старик. За неудачи ответишь ты, а не Савагов и не новая жрица! Ищи володарь быстрее и храни Врата! Они не должны попасть в руки наших врагов.
– Никогда! Будьте уверены. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
Изображение колдуна
Калошин некоторое время задумчиво барабанил пальцами по столу, потом снял трубку телефона прямой связи с директором ФСБ.
Глава 15
Первая потеря
Если бы не постоянное дневное бдение на ВВЦ, отнимающее много энергии и душевных сил, Ратников, наверное, встречался бы с Ириной и днем. Во всяком случае, наверняка нашел бы лишних полчаса-час, чтобы сходить с ней пообедать в кафе. Девушка нравилась ему все больше, он прекрасно отдавал себе отчет, к чему это может привести, и… не мог и не хотел себя сдерживать. К тому же он понимал, что такие яркие, красивые и неглупые девушки – редкость и что он будет последним кретином, если позволит кому-либо перейти ему дорогу.
В пятницу они встретились вечером в четвертый раз, сходили в «Табакерку» – в московских театрах выступали приезжие артисты, как и всегда летом, но пьеса на современную тему под названием «Посланник», привезенная Днепропетровским театром оперетты, была хороша, и молодые люди не пожалели, что потратили вечер на поход в театр. А в субботу утром Ира позвонила сама и предложила Терентию провести день на пляже.
– Куда поедем? – только и спросил обалдевший от неожиданности Ратников, собираясь как раз ехать на ВВЦ.
– В Строгино, на залив, – предложила Ира. – Я была там с подругой несколько раз, мне понравилось. На берегу сделали зону отдыха, можно и купаться, и на водных мотоциклах погонять, и на серферах.
– Х-хорошо, – махнул рукой на работу Ратников. – Жди, я заеду через час.
– Лучше подхвати меня по пути, чтобы не тратить время. В половине одиннадцатого я буду у метро «Щукино».
– Слушаю и повинуюсь!
Ира повесила трубку, а Терентий с минуту таращился в пространство, силясь сообразить, что бы это значило: он стал своим или для Ирины поход на пляж ничего особенного не представляет? – потом очнулся и начал торопливо переодеваться. Мама уехала к родственникам в Казань, и он уже почти неделю пользовался сомнительной свободой холостяка, испытывая некоторый дискомфорт от того, что никто не заставляет его по утрам пить травяные настои. Оглядев себя в зеркале и оставшись довольным внешностью, он позвонил Славику:
– Привет, лейтенант. Тебе придется сегодня взвалить на свои широкие плечи мои командирские обязанности. Режим тот же, расстановка сил без изменений. Если что – свистни, я приеду.
– Слушаюсь, командир, – ответил Славик, озадаченный перспективой. – У тебя проблемы со здоровьем?
– В самую точку, лейтенант.
– А что мне ребятам сказать?
– Так и скажи – у командира поехала крыша.
Славик хмыкнул.
– У меня уже такое было, когда я с Валюхой познакомился. Все боялся, что отобьют. Молодежь нынче ушлая пошла, подметки на ходу рвет. У нее за спиной институт и аспирантура, а у меня – школа милиции. Чуешь разницу? Не сочувствую, командир, наоборот, завидую. Удачи тебе.
– Умный ты больно, – проворчал Ратников.
– Не беспокойся, справимся, – добавил лейтенант.
– А вот я почему-то беспокоюсь. Будьте внимательней. Приеду, как только освобожусь.
Терентий прихватил спортивную сумку с ластами и маской, бросил туда махровое полотенце, волейбольный мяч, пару журналов и спустился вниз, к гаражам. Вывел свою видавшую виды «Харизму» и поехал в Строгино.
Ира ждала его на тротуаре возле выхода из метро, одетая в нечто сверхмодное – не то сарафан, не то комбинацию с маленьким облегающим лифом и глубоким V-образным вырезом. На ногах у нее были белые босоножки с ремешком, обвивающим лодыжку. В руке она держала пляжную сумочку. На голове шляпа, волосы уложены.
Девушка сняла очки, и Терентий задохнулся от прилива ошеломляющей радости, еще раз пережив мгновения гордости – за то, что она ждала именно его, и одновременно ревности – так как он еще не имел права называть ее «своей» девушкой.
– Долго ждала? – распахнул он дверцу машины.
– Только подошла, – весело отозвалась Ира, усаживаясь. – Подруга уже на пляже, место нам заняла.
Ратников огорчился, не слишком горя желанием знакомиться с подругами Ирины, но сделал вид, что все идет нормально.
– Ну и отлично, не будем выбирать, где прилечь. А денек сегодня хороший.
Машина пересекла Строгинский мост, Терентий поставил ее у тротуара недалеко от заправки, втиснув «Харизму» между старым «мерином» и новенькой «Ладой» четырнадцатой модели, и молодые люди, захватив сумки, двинулись к заливу в потоке других таких же любителей позагорать и отдохнуть в черте города.
– В следующий раз поедем в Подмосковье, – сказал Ратников. – Я знаю в двадцати километрах от МКАД прекрасное место: песчаные карьеры с чистейшей водой, со дна ключи бьют, а кругом еловый лес.
– Поедем, – согласилась она легко, и Ратников снова пережил окрыляющее чувство мимолетного счастья, подумав, что ему невероятно повезло. Очевидно, он все-таки нравился спутнице, иначе она не принимала бы его ухаживания столь простодушно и естественно.
Подружкой Иры оказалась рыжеволосая толстушка по имени Ольга, предпочитавшая больше лежать под тентом, а не загорать под жаркими лучами июньского солнца. С любопытством окинув Ратникова взглядом, она шепнула Ире: «А он ничего!» – сняла с двух лежаков свои вещи, и Ратников с Ириной расположились рядом. Разделись и, переглянувшись, побежали купаться.
Несмотря на отсутствие свободного времени, Терентий успел неплохо загореть и ничем не отличался от других парней, поглядывающих на его загорелую подругу с фигурой богини.
Они поплавали, погонялись друг за другом, нечаянно, а иногда и намеренно обнимаясь и касаясь друг друга руками, и вышли на берег вполне довольные установившимся взаимопониманием. Ира не шлепала его по рукам, не отплывала в сторону и не сердилась, когда Терентий случайно дотрагивался до ее груди или бедра, и это чувство обоюдного ожидания– хотя о каких-либо фривольных намеках не помышляли оба – согревало его и заставляло бережнее относиться к девушке и к своим поступкам и словам.