Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Шрифт:
Фатых мало походил на узбека. Его матерью была украинка, и он перенял почти все ее черты: круглое лицо, губы сердечком, нос луковкой. Об узбекской крови говорили лишь черные, блестящие как вороново крыло волосы да разрез узких желтых глаз. Однако характером он пошел в отца, известного узбекского оппозиционера, и только казался интеллигентно-мягким.
– Садись, – пригласил Алексей Ридигерович порученца. – Докладывай.
Дехкиев бросил взгляд на картину, висевшую за спиной заместителя министра, сел за Т-образный
– Внешники, – сказал Дехкиев, раскрывая папку.
– Давай, – кивнул Балабонов.
«Внешниками» они между собой называли дела, которые вызывали общественный резонанс и подлежали раскрытию. Существовали еще и «внутренники» – дела, которые не докладывались министру, и работали по ним спецгруппы, подчиненные напрямую Дехкиеву и самому Алексею Ридигеровичу.
– Убийство двух братьев-предпринимателей в поселке Медное Тверской губернии. Преступники почти не оставили следов, но шансы на раскрытие высокие.
– Мотивы?
– Единственная версия – зависть. Братья работали с утра до ночи и не хотели ни от кого зависеть.
– Убили местные или залетные?
– По нашей информации, в поселке завелись «народные мстители», решившие обложить данью местных «кулаков».
– Они для нас представляют интерес?
– Вряд ли «мстители» способны работать по команде, они скоро сядут, судя по отмороженным действиям, и мы ничего не выиграем.
– Тогда пусть их найдут, не мешай следствию.
– Слушаюсь. Еще двенадцать бытовух…
– Пропусти, ими пусть занимаются всерьез.
– Слушаюсь. Убийство депутата Жариновского…
– Это дело на контроле у министра, пусть убийц поймают, если это не наши люди.
– Не наши. Он слишком глубоко копнул связи бывшего премьера, и его убрали.
– Дальше.
– Приватизация оборонного объекта в Туле. К сожалению, следствием вскрыты факты прямого подкупа…
– Дальше, это дело на контроле у Генпрокуратуры, я знаю, кто прокололся, но его свои же уберут, чтобы не растрезвонил обо всей системе.
– Еще дело «оборотней в погонах»…
– Довести до конца и примерно наказать, пусть все видят, что мы чистим свои ряды и радеем за народ. Все?
– Журналисты «Известий» готовят материал по детской наркозависимости. Похоже, у нас утечка информации, так как ими выявлены практически все места продажи наркотиков и основные тусовочные пункты.
– Данные по Москве?
– В том числе. Накрыты Пушкинская площадь – сбыт анаши, гашиша и марихуаны, Манежная и Лубянка – синтетика, «винт», «марки» и лекарственные «колеса», Цветной бульвар, Патриаршьи пруды, Чистые пруды – гашиш, «грибочки», таблетки, Воробьевы горы, Поклонка – марихуана…
– Хватит, все понятно, надо срочно убрать из центра всех поставщиков, система должна работать без сбоев.
– Сделаем. Еще один удар по нашей системе готовит Дума. В соцкомитет поступил материал с анализом коррупции в России на всех уровнях. Правые схватились за него, как за мешок с золотом, и намерены предать гласности.
– Они с ума сошли? – удивился Балабонов. – Глава соцкомитета Яблинский – наш человек!
– Не знаю, у меня на руках только факты.
– Выяснить и доложить! Если это его идея – замочить в сортире! Что в материале?
– Да вся система практически. Все госслужбы, наиболее активные в собирании взяток: ГИБДД – на первом месте, вузы, суды, органы регистрации по месту жительства, военкоматы, агентства по устройству на работу и так далее.
Алексей Ридигерович пригладил ладонью волосы на затылке.
– Кажется, я догадываюсь, чьих рук это дело.
– Чьих?
– Не догадываешься? Давай с трех раз.
– ВЧК.
Балабонов кивнул. Под аббревиатурой ВЧК подразумевалась Вечевая чрезвычайная служба русского Рода, доставившая сети Морока и Черному Вею лично немало неприятностей.
– К сожалению, нам так и не удалось внедрить в их ряды своего человека.
– Надо срочно задействовать чемора.
– Хрисанф стар, ему пора на покой.
– Ничего, послужит еще. Смог же он восстановить Врата.
– Вызвать его?
– Я сам вызову. В апреле в Калуге состоится очередной Сход Союза славянских общин, который будут охранять дружинники ВЧК, надо будет просочиться туда и заморочить одного из дружинников. Хрису это вполне под силу.
– Обычно руководит охраной таких мероприятий кто-нибудь из Витязей.
– Ну и что?
Дехкиев пожал плечами.
– Витязи чуют наших оперов за версту и не проиграли еще ни одного открытого боя.
– Это всего лишь означает, что мы плохо готовим своих бойцов. Сход возьми под личный контроль, да и я помогу. Пора браться за ВЧК всерьез.
– Как скажете.
– Что у тебя по «внутренникам»?
– Мы потеряли одну из ячеек «Хисб-ут-Тахрира» в Тобольске. Я не смог помешать следствию, местные оперативники из антитеррористического центра оказались проворнее. Через две недели суд.
– Что так быстро?
– Тобольский прокурор торопится заявить о себе с целью пойти выше.
– Ячейку всю взяли или кто-то еще остался?
– Захвачены все девять человек, в том числе Азат Сайбаталиев, координатор сети.
– Плохо, надо было хотя бы предупредить исламистов, чтобы действовали поаккуратнее.
– Они и так работали грамотно и тихо, но их кто-то сдал.
– Кто? Свои?
Дехкиев помолчал.
– Не знаю. Может быть, те же родноверцы из ВЧК.