Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя

Головачев Василий Васильевич

– Это Навь, – тихо ответил проводник, не спуская глаз с огненной реки. – Не ад и не преисподняя. ад – христианское изобретение. В славянской мифологии все иначе.

– Ну почему, ад существует и в других религиях, я читал.

– Наши предки описывали Явь, Навь и Правь. – Влад подумал и добавил: – И Ясунь.

– Что? Не ошибся? Может быть, Славь?

– Славь – это этический Принцип. А Ясунь – высшие райские реальности или планеты, где жители получают максимум чувственных наслаждений.

–

Об этом я ничего не читал, – сказал Ратников удивленно. – То есть слышал, что существует еще и Славь… но про Ясунь – ничего… А что в таком случае представляет собой Правь?

– Мир Духовный, Обитель светлых богов. Явь – это низшие райские миры и миры материального плана, как наша Земля. Навь же – адские миры, но не в христианском понимании, это Обитель демонических сил, несущих не только разрушительное начало, но и потенцию обновления и созидания.

– Красиво говоришь! – восхитился Ратников.

– Влад – кандидат философских наук, – вмешался в разговор Шурик, виновато шмыгнул носом, поймав недовольный взгляд проводника.

– Понятно, – с уважением сказал Ратников.

– Примерно такую же иерархию придумали и аборигены Бали, – сказал Илья. – В их мифологии известна хтоническая сфера – келод, обитель дьявола, – несущая примерно ту же функцию, что и Навь.

– И в буддизме, – несмело заметил Данила.

– В буддизме существует брахмалока – верхний рай так сказать, состоящий из двух сфер: имеющей форму рунавачары и не имеющей формы арупадхаты. Кстати, мусульманский рай, по преданиям, расположен на восьми небесных сферах, а их ад – джанна описывается как многоэтажная пирамида. Да и древнеиндийский ад – нарака разделен на семь, а по другим источникам, – на двадцать один, двадцать восемь или пятьдесят кругов.

– Лично мне достаточно и одного круга, – буркнул Ратников, морщась. – Хватило бы сил пройти… Значит, если я вас правильно понял, нас тоже ждут десятки кругов ада?

– Еще три, – качнул головой Влад.

– Почему три?

– По количеству стихий. Или планов. Мы сейчас преодолеваем первый план – материальный, олицетворяющий стихию земли.

– В таком случае следующим будет план воды? А потом воздуха?

Влад промолчал.

– Отдохнули? – вспомнил о своих командирских обязанностях Илья. – Всем по глотку воды и вперед!

Отряд двинулся вдоль странной дороги, которую Влад назвал «следом Морока», обходя ямы, низины и все чаще появляющиеся скалы и груды камней. А через час с небольшим все тот же Данила обратил внимание на некую упорядоченность каменных скоплений, и ходоки поняли, что это, по всей видимости, развалины неких сооружений. Останавливаться, правда, для их более детального изучения не стали. Навалилась усталость, в душах закопошилось некое безразличие ко всему происходящему, да и Ратников, измученный терзающей тело болью, все чаще начал отставать. Тогда Пашин решил устроить привал.

Выбрали наиболее живописные развалины, еще сохранившие кое-где геометрически правильные формы, направились к ним.

Идти было трудно, и чем дальше от дороги удалялись десантники, тем труднее становился путь. Ноги стали вязнуть в рыхлом грунте или проваливаться в скрытые песком трещины. Появились ямы, сначала сухие и мелкие, потом глубокие, как колодцы, с зеркалами черной воды. Антон сбросил ногой в одну из таких ям небольшой камешек, и это простое движение породило непредвиденные последствия.

Камень звучно шлепнулся о поверхность воды, которая оказалась вовсе не водой. Вверх рванулся фонтан капель, и каждая капля превратилась в некое крылатое существо, напоминающее летучую мышь. Поверхность колодца заходила ходуном, расплескиваясь на клочья черной жидкости, и через несколько мгновений вся «вода» превратилась в стаю «летучих мышей», бросившихся на людей.

Сначала десантники отбивались от них каждый сам по себе, потом Илья скомандовал:

– Становитесь спиной к спине! Прячьте лица! Эти твари кусаются!

Десантники повиновались, набросили на головы капюшоны.

Антон дал короткую очередь по мечущейся туче, но это не произвело на крылатых тварей никакого впечатления.

Тогда Илья достал уморь. Тотчас же атака «летучих мышей» захлебнулась, стая взлетела вверх будто под порывом ветра, «мыши» начали превращаться в жидкие капли и посыпались дождем в яму, пока не наполнили колодец почти до прежнего уровня. Поверхность жидкости еще какое-то время содрогалась, ходила волнами и, наконец, успокоилась.

– Вот дрянь! – выдохнул Ратников, опуская руки. – Кто-нибудь скажет, что это такое?

– Души умерших, – предположил Антон, оскалившись. – Всяких там бандитов, отморозков и убийц.

– Нет, – качнул головой Влад.

– Предложи свой вариант.

– Возможно, это мертвая вода.

– Какая же это вода? Эти твари кусаются, как настоящие крысы!

– Учитель предупреждал, что в Нави возможны любые трансформации и визуальные эффекты.

– Ты хочешь сказать, что мы видели не то, что здесь происходит на самом деле?

Влад отвернулся, давая понять, что ответа на вопрос он не знает.

– Ясно одно, – пришел ему на помощь Илья. – Что мы здесь – лишние и воспринимаем все в искаженном свете. Просто в силу ограниченнности сознания и отложенных в памяти стереотипов мышления. Все, что мы видим и ощущаем, порождено нашей фантазией.

– Что скажешь? – повернул голову к проводнику Антон.

Влад неопределенно шевельнул плечом.