Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Шрифт:
В родной Ярославль он прибыл в ночь на девятое августа, усталый от впечатлений и переживаний, жадно прислушиваясь к разговорам вокруг и формируя мнение, что жизнь в России пока к лучшему не изменилась. По-прежнему простой народ терпел задержки зарплаты и пенсии, хамство и произвол чиновников, всесилие торговых людей, воровство и бандитизм. По-прежнему мафиози делили Россию на зоны контроля, а продажные политики в этом им способствовали. По-прежнему милиция боролась с бандитами, почти ничем от них не отличаясь. Но это как раз Антона не волновало. Он надеялся, что сможет избежать
Такое настроение сохранялось у него несколько дней, пока он обживался в старой квартире родителей, за которой в течение уже многих лет со дня смерти мамы приглядывала ее сестра тетка Валя в надежде на то, что когда-нибудь в ней будет жить племянник. И вот надежды ее сбылись.
По истечении недели оптимизм Антона несколько приувял, он понял, что действительность не столь радужна, как он себе ее рисовал, сидя за колючей проволокой. Денег у него было немного, а работу найти не удавалось, несмотря на давние связи и знакомства, даже в спортивно-прикладных секциях и клубах, не говоря уже о коммерческих структурах или спецорганах. Начальники отделов кадров данных организаций, увидев «ксиву» бывшего заключенного, только разводили руками, не желая брать на себя ответственность за человека с таким прошлым. Власть и чиновничья рать в Ярославле давно поменялись, и никто из ныне действующих спортивных и военных боссов не помнил бывшего чемпиона города по самбо и кикбоксингу, а как тренер, инструктор спецшколы, Антон был известен лишь ограниченному числу лиц, да и то в Москве.
К концу недели он окончательно пришел к выводу, что в Ярославле работы не найдет. Надо было ехать в Москву, восстанавливать связи там и, если не получится, устраиваться на любую работу, может быть, даже никак не связанную с его квалификацией и возможностями.
Разыскав в записной книжке номера телефонов старых друзей и приятелей, Антон позвонил в Москву, но поговорить смог лишь с Серафимом Тымко, которого знал еще по пятнадцатилетней давности периоду обучения в школе спецназа, но ничего хорошего не услышал. Серафим был вежлив, однако ничего предложить Антону не мог, прямо сказав, что человеку с пятном в биографии рассчитывать особенно не на что. Звонил Антон и своему старинному другу Илье Пашину, но не дозвонился. Видимо, у Ильи сменился номер или он вообще уехал из Москвы.
Подавив разочарование, Антон отложил поиски друзей на другое время и стал собираться в столицу, привычно составляя план на неделю вперед. А в понедельник утром, когда он закончил ежеутренний тренинг и завтракал, к нему заявились гости.
Их было двое: пожилой мужчина с неподвижным, испещренным морщинами, темным от северного загара лицом, и молодой человек боксерского вида, со сломанным носом и расплющенными ушами, белобрысый, с прической ежиком. Когда Антон на звонок открыл дверь, они молча уставились на него, словно ожидали увидеть кого-то другого, и Антон, хладнокровно выждав несколько секунд, без слов дверь закрыл.
Через мгновение звонок раздался снова.
– Извините, – заторопился молодой боксер. – Вы Громов?
– А вы кто? – не совсем вежливо поинтересовался Антон.
– Мы от одного очень уважаемого и авторитетного человека, – глухим насморочным голосом произнес морщинистолицый гость. – По поводу работы. Разрешите войти? Разговаривать на лестничной площадке как-то неудобно.
Антон молча посторонился, но в гостиную гостей не повел, усадил на кухне.
– Чай, кофе?
– Благодарим, по утрам не принимаем, – без улыбки сказал пожилой; чем-то он напомнил Антону помощника пахана в зоне, державшего под контролем всю колонию. – Мы знаем, что вы ищете работу, и хотим предложить хороший заработок.
– Кто это – мы? И что значит – хороший заработок?
– Хороший – это две-три штуки баксов в месяц, в зависимости от условий, плюс гонорар за выполнение задания. Мы – это одна серьезная дисциплинированная контора, требующая безусловного подчинения по вертикали.
– Мафия, что ли?
– Я бы не стал формулировать столь категорично, – скривил губы пожилой наниматель. – У нас свои отношения с законом, зато мы всегда добиваемся того, чего хотим.
– Что мне надо будет делать?
Гости переглянулись.
– Ты создаешь впечатление умного мужика, командир, – сказал боксер. – Неужели не догадываешься?
– Нет.
– Мы специализируемся на устранении неугодных боссу лиц и участии в рейдах по сопредельным территориям. Каждый рейд оплачивается особо. Ты прошел Афган, Чечню, так что должен знать, что это такое. Ну, как? Согласен?
Антон молчал, прикидывая, сразу ли спустить гостей с лестницы, отпустить с миром или подождать продолжения?
– Что молчишь? Надеешься устроиться? С такой биографией, после Шантарского курорта, тебе нигде ничего не светит.
Осведомленность гостей о его положении наводила на определенные размышления. Либо за Антоном следили с самого начала, с момента освобождения, либо у группировки, пославшей «менеджеров»-вербовщиков к бывшему инструктору ГРУ, был доступ к совсекретной информации спецслужб. Существовал, однако, еще один вариант: его проверяли люди как раз одной из спецслужб.
– Ну? – раздвинул большие, как оладьи, губы молодой человек; по-видимому, он действительно занимался боксом и был профессионалом.
Антон молчал.
– Может быть, тебе мало? – нахмурился пожилой «менеджер», переходя на «ты». – Скажи, обсудим. Профессионалов мы не обижаем.
Антон молчал, все еще не зная, что делать.
– Сколько хочешь?
– Да что ты с ним… – возмутился боксер, окидывая хозяина пренебрежительным взглядом.
Антон исподлобья посмотрел на него, открыл дверь кухни.
– Прошу.
Гости снова переглянулись.
– Ты че, мужик? – сузил глаза боксер. – Крыша поехала? С тобой ведь по-хорошему…
– Пошел вон!
– Да я тебя!..
– Усохни, Кувалда, – негромко сказал пожилой вербовщик.
Но боксер не послушался.
– Что ты с ним цацкаешься, как с шеф-поваром ресторана! Он же фраер недорезанный, четыре срока отмотал на нарах, а еще кочевряжится, делового из себя строит. Может, он вообще на хрен не годится, а мы его обхаживаем? Я же его одним пальцем перешибу!