Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Шрифт:
– Зачем вы мне это говорите? – настороженно пробормотал Илья, подождав продолжения.
– Потому что ты начал играть именно по его правилам. Не надо было похищать девку, ты тем самым обнаружил себя, выдал свои возможности и заставил жрицу с ее псами обратить на экспедицию пристальное внимание. Если хочешь стать Витязем – меняйся! Анализируй, просчитывай каждый шаг, действуй смело, но тихо! Все хотят изменить мир, не меняя себя. Всем кажется, что стоит только изгнать предателей, уничтожить мучителей и все изменится, победа обеспечена, настанет
Старик замолчал. Молчал и Илья, глядя на зеркало воды, в котором отражались звезды. Потом волхв положил тяжелую руку на плечо собеседнику, сказал с грустью:
– Не серчай, сынок, коли я резок. Ты не ищешь несметных богатств и власти, я знаю, да и не стоит она ничего в материальном мире. Как сказал философ [21] : единственно стоящая власть – это власть духа над духом. Не давайся никому, кто захочет покорить твой дух, но и сам не стремись к этому. Твоя стезя – восстановление справедливости в нашем мире.
21
Майкл Скот. Phisionomia. ХIII век.
– Я понял, дедушка, – тихо промолвил Илья.
– Вот и хорошо, сынок. А теперь прощай. Я приду, если вам уж совсем станет невмоготу.
– Подождите, мы тут, оказывается, расположились возле кладбища…
– Это старый погост жриц и послушниц храма, теперь они их хоронят в другом месте.
– Мы нашли там подземный склеп…
Старик сжал плечо Ильи до боли, глухо проговорил:
– Склеп, говоришь? По слухам, у какого-то из погостов храма находится вход в тоннель, ведущий к храму. Мне туда нельзя идти, сработает демоническая сигнализация, а вот вам можно, если будете осторожны. Сможете проверить, склеп это или на самом деле подземный ход?
– Попробуем.
– Мои посредники будут рядом, как только что узнаешь – шепни им слово.
– Альбатрос? – прищурился Илья.
– И он тоже. Рядом с вами будет сокол, да и вот этот зверь.
Только теперь Илья заметил неподалеку за кустами два горящих глаза – это был Огнеглазый, волк Владиславы.
– А как я?.. – Илья повернулся, и слова застыли у него на губах.
Старика рядом не было. Но Пашина это не слишком удивило, он начинал привыкать к чудесам, демонстрируемым волхвом. Пробормотав: «Мне б так научиться…» – он вернулся к костру, где его ждала Владислава.
Дед услышал его последние слова, он стоял неподалеку, невидимый, и мысленно пообещал: «Еще научишься… если уцелеешь, Витязь…»
КАМЕНЬ КОДИРОВАНИЯ
Утро выдалось таким тихим, солнечным и ласковым, что не хотелось верить ни в какие злые силы, подстерегающие путешественников на каждом шагу.
Антон встал рано, вместе с солнцем, однако, к своему удивлению, обнаружил, что Илья и Владислава уже на ногах и возятся у костра.
– Доброе утро, – сказал он, оценивая светящиесяизнутри лица Пашина и его юной подруги, и невольно позавидовал им обоим. – Вы что, вообще спать не ложились?
Девушка смутилась, кидая на Илью косой взгляд, тот улыбнулся ей в ответ.
– Поспали маленько. Серафим, как джентльмен, уступил Славе палатку в час ночи и сменил меня на дежурстве.
– Где он?
– Не слышишь? Дрыхнет без задних ног.
Из крайней палатки послышался храп.
Все трое переглянулись и рассмеялись.
– Отличное утро, – сказал Антон и побежал купаться.
– Это твой друг? – тихо спросила Владислава, сидя на корточках над разгоравшимся костром.
– Друг, а что?
– Он сильный… и хороший, я чувствую.
– Я тоже. Ему досталось в жизни, парень ни за что в тюрьме отсидел четыре года, но остался человеком. И он действительно очень сильный боец, мастер боевых искусств.
– Как ты?
– Лучше, чем я. Кстати, я забыл у тебя спросить, как тебе спалось.
– Хорошо, – покраснела Владислава, отчего ее лицо вмиг преобразилось, переворачивая душу Ильи, так что у того перехватило дыхание и сердце прыгнуло к горлу. – Лучше, чем дома.
– Не боялась, что твои родственнички придут за тобой?
– Не-а. – Улыбка девушки погасла. – Ты ведь не отдашь меня им?!
– Нет! – пообещал Илья, и Владислава снова расцвела улыбкой, детской, радостной, полной безграничного доверия и любви.
Зашевелилась палатка Гнедичей, откинулся полог и оттуда вылез Юрий Дмитриевич, голый по пояс. Поежился от утренней прохлады, хмуро глянул на пару у костра, буркнул: «С добрым утром», – и побежал на берег озера, откуда доносился плеск воды.
Илья взял ведра, направился туда же.
– Сейчас воды принесу, чай готовить умеешь?
Владислава поняла шутку.
– Я все умею готовить.
– Тогда я за себя спокоен.
Антон уже стоял на берегу, вытирая полотенцем мокрые волосы. Гнедич, склонившись над водой, чистил зубы. Заметив Илью, набиравшего с лодки воду в ведра, он сполоснул лицо и подошел, оглядываясь на стену кустарника, скрывавшего лагерь.
– Ты с ума не сошел, Илья Константинович? Вчера я не стал тебе говорить при всех. Ты понимаешь, что натворил?! Украл девчонку у родителей!
– У нее нет родителей.
– Все равно есть родственники, они заявят в милицию, и у нас начнутся неприятности! Мало нам своих? Хлопот не оберешься, доказывая, что ты не занимаешься киднэппингом.
– Никуда они не заявят, – отмахнулся Илья. – У них у всех рыльце в пушку, все ее родственники работают на храм и шума поднимать не станут. Единственное, что они могут предпринять, так это сделать попытку отбить Владиславу.
– И ты так спокойно говоришь об этом? Неужели собираешься сопротивляться?