Лох-Несс и озерные чудовища

Непомнящий Николай Николаевич

Итак, причины, по которым ученые в своей массе не участвуют в поисках йети, Несси и т. д., вполне ясны.

То, что ученые должны находиться и находятся в непрестанных поисках правды в любой области, где возможно новое значительное открытие, — миф. На самом деле существует сильное, хотя и негласное давление, не позволяющее никому отклониться в своих исследованиях слишком далеко от принятых границ, очерчивающих то, что достойно изучения. Нарушения этого могут стоить места в научном сообществе. Так, например, один мудрый совет гласит, что для начала, для установления хорошей репутации, нужно заняться какой-нибудь небольшой, решаемой проблемой. Далеко заглядывать за завесу неизвестного страшно даже вполне состоявшемуся ученому. Профессиональной критике за новаторские взгляды в отношении психологии и витамина С подвергся даже такой выдающийся человек, как Лайнус Полинг.

Нормой любой научной работы является «организованный

скептицизм». Ученые учатся подходить ко всему критически, и это качество развивается в них больше, чем у кого бы то ни было. И, естественно, что биологам для признания существования Несси, даже для простого допущения этого факта требуется больше доказательств, чем непрофессионалам. Но все же отдельные ученые-биологи берут на себя смелость допускать возможность существования таинственных обитателей Лох-Несса.

Кстати, они часто подчеркивают, что выражают этим лишь свою собственную точку зрения, как, например, издатель одного научного журнала, особенно настаивавший на том, что мнение автора статьи о Лох-Нессе не обязательно совпадает с мнением редакции. Такие заявления, в общем, науке не свойственны: ни физикам, ни математикам, ни даже самим биологам, когда они говорят о чем-то, относящемся к области их науки. Такова степень давления, оказываемого на биологов научным сообществом. Да и не только на биологов. Известные и уважаемые люди, под чьим патронажем весь проект находился в течение долгого времени, лишь не так давно открыто заявили об этом.

Но, несмотря на это, некоторые биологи все же вносят в проект свой частный вклад. Но их ожидают новые трудности. Если они останутся в тени, их имена не будут известны публике и как они получат в случае успеха причитающуюся им долю признательности? Возможно, одним из наиболее разумных выходов для средств массовой информации будет являться преподнесение информации в несколько шутливом тоне. Так и поступала в период с 1933 по 1934 год «Таймс», освещая события, связанные с Лох-Нессом. Предпринятая в одном научном журнале попытка подсчитать популяцию Несси казалась слишком прямолинейной, но ее авторы сохранили репутацию, выбрав для своих целей несколько ироничный язык и манеру повествования.

Общий вывод, который можно сделать из всего сказанного, заключается в том, что сама природа науки делает всякие попытки изучения таких явлений, как Несси, очень рискованными. Здесь необходима осторожность, и ее проявление в таких вещах будет только мудро, ведь некоторые за подобную «ересь» теряли работу, как, например, редактор ученого Иммануила Великовского и Денис Такер, уволенный из Британского музея за то, что он открыто выступил за существование Несси. Какие-то сотрудники этой организации решили, что музею необходимо держаться в стороне от лохнесских исследований, и когда Бюро по поискам пригласило одного представителя этой организации, давшего им некоторые рекомендации, принять в них участие, он отказался, аргументируя это тем, что его имя наверняка будет в связи с этим упомянуто в прессе и это может повлечь за собой нежелательные для него последствия.

Когда ученые публично осторожно высказываются о каких-либо необычных явлениях, это не значит, что они маскируют собственные убеждения под иронией и т. д. Скорее, это свидетельствует об отсутствии у них большого желания в них разбираться. «Я не утверждаю, что это представляет большой научный интерес, но это и не ненаучно». И так далее.

У ученых, поверивших в существование аномальных явлений, возникает что-то вроде внутреннего противоречия. Кажется, что, чуть-чуть не дойдя до конца, они останавливаются, как если бы испугались чего-то. В книге Роя Мэкела, первого ученого, серьезно отнесшегося к Несси, «Чудовища Лох-Несс» (1976) практически начисто отсутствует убедительное заключение. Те же опасения — зайти слишком далеко заставили его ограничить длину Несси 6 метрами, ссылками на противоречивые описания и тени от волн. В диаметре, как он утверждал, животные достигают 1,2 м, в то время как анализ снимков Динсдейла дал результат от 1,5 до 1,8 м. На примере этого хорошо видно, с каким трудом ученые высказывают собственное мнение, чувствуя себя обязанными сделать это при отсутствии достаточного объема информации.

Первым ученым, открыто обратившим внимание на Лох-Несс, был выдающийся исследователь Морис Бертон, сотрудник Британского музея, автор большого количества известных книг о животных. Его судьба уже освещалась на страницах книги. Другой претендент — Тим Динсдейл, который заинтересовался проблемой в 1959-м и тщательно проанализировал рассказы очевидцев. Впоследствии он также обнаружил одну никем не замеченную деталь на фотографии хирурга, свидетельствовавшую об ее подлинности, и рассказал об этом Бертону, который в это же самое время придерживался уже новой официальной точки зрения, составленной на основе анализа рассказов очевидцев. Кстати, рассказ

Динсдейла он почему-то не упомянул. Тогда, в 1960-м, Динсдейл добился лучшего и по сей день результата, сфотографировав то, что принято считать горбом Несси. Он немедленно проинформировал об этом Британский музей, откуда незадолго уволился Бертон, и сохранил свои снимки в тайне. Мне кажется, что этот человек по крайней мере искал возможность разделить с Динсдейлом славу открытия. Последний показывал фотографии людям, имеющим по крайней мере хоть какое-то отношение к биологии. Очень похоже на то, что Бертон был одним из них.

По мере накопления информации биологам может стать легче и безопаснее проявлять свой интерес к Несси. Существуют определенные признаки, позволяющие утверждать, что менее строгое американское общество и наука предоставляют ученым больше свободы, чем, например, британское. Ученые любой страны охотнее борются с псевдонаукой у себя дома и объективнее смотрят на достаточно удаленные явления. Так, и американцы, и англичане могут достаточно объективно подойти к исследованию каких-нибудь выживших динозавров в Африке, а американцы отдельно — к лохнесской проблеме. Для англичан же Лох-Несс слишком близко. Но им интереснее снежный человек сасквач. Эта точка зрения тем привлекательнее, что ее можно проверить опытным путем. Лаудан также подчеркивает, что британских ученых вовсе не следует считать более консервативными, они внимательнее всех остальных отнеслись, например, к проблеме психических феноменов, хотя эдинбургский конгресс и высказывания отдельных ученых и показали определенный консерватизм и нежелание сотрудничать с неучеными, чего нельзя сказать об американцах и их реакции на фотографии Райнса и его команды…

Скептический взгляд на легенды

Совершенно очевидно, что если в озере действительно обитали гигантские, никому не известные существа, то кто-то должен был их видеть до 1933 года и рассказать об этом остальным. Именно так, согласно книгам, посвященным Несси, и было. В течение многих веков озеро считалось странным местом, населенным некими непонятными и загадочными созданиями. Если так можно выразиться, вокруг лох-несского чудовища сложилась даже своеобразная мифология. В посвященных этому вопросу книгах она выглядит следующим образом.

Все имеющиеся в нашем распоряжении письменные источники свидетельствуют, что об озере всегда шла дурная слава и так или иначе, но оно всегда ассоциировалось с чудовищем. Резьба по дереву эпохи неолита в Балмакаане, что недалеко от Лох-Несса, похоже, впервые изображает чудовище и служит своего рода коллекцией рассказов тех, кто его видел, описывающих и вертикальные волнообразные движения, и широкую голову. Еще один примечательный факт: римский историк Дио Кассий упоминал о том, что у каледонцев — племени, обитавшем на берегах Лох-Несса во времена Римской империи, существовало табу на употребление в пищу рыбы из этого озера. Самое раннее из письменных свидетельств существования чудовища — 27-я глава второй книги «Жития св. Колумба», написанной около 565 года. Его составитель, Адамнан, в высшей степени заслуживающий доверия автор, рассказывает, как св. Колумб пришел на могилу человека, на которого напало чудовище. Колумб решил попытать счастья и приказал одному из своих людей плыть по озеру вслед за лодкой. После этого появилось чудовище, которое устремилось к плывущему. Тогда Колумб приказал зверюге плыть прочь и при звуках голоса святого оно удалилось на большой скорости.

В августе 1969 года одноместная субмарина «Уилерфиш» с сонаром и специальным биопсическим гарпуном, предназначенным для забора проб тканей с тела чудовища, была спущена на воду, но после ряда неудачных погружений проект был отклонен

Свидетельства о том, что кто-то в разные века видел чудовище, продолжают поступать и по сей день. В одной шотландской хронике указывается, что «в последний раз» чудовище видели в 1520 году. В «Истории Шотландии» Гектора Боэция, написанной в XVI веке, содержится история о том, как «ужасное чудище» вышло из вод озера однажды «ранним утром, примерно в середине лета», раздавило при этом несколько деревьев и убило трех человек. В «Северных воспоминаниях» Ричарда Франка (1694) упоминается о плавающем по Лох-Нессу островке, предположительно напоминающем высовывающийся из воды плавник чудовища. Даниэль Дефо в «Путешествии через весь остров Великобритания» (седьмое издание, 4-й том) рассказывает о «левиафанах», которых в 1726 году видели взрывавшие шедшую по берегам озера военную дорогу солдаты генерала Уэйда. Через несколько лет, в 1771-м, Патрик Роуз слышал о некоем чудовище, «помеси лошади и верблюда», которое незадолго до этого видели в Лох-Нессе.