Ломехузы

После выхода в свет моей книги «В плену иллюзий», посвящённой борьбе с потреблением алкоголя, прошло немногим более пяти лет. Что же заставляет меня снова взяться за перо?

Сейчас уже все видят, что, пережив период некоторого отрезвления и просветления, наше общество вновь погружается во мрак алкогольного дурмана. Правительство и центральное руководство партии, оставив всякую борьбу за трезвый образ жизни, утвердили небывалый в нашей истории «пьяный» бюджет на 1991 г. Страна поставлена на грань катастрофы в экономическом, экологическом, а главное — в нравственном отношении. И все попытки хоть в какой-то мере поправить положение в стране, при сохранении того же уровня потребления алкоголя, не только не дают никаких результатов, но ещё ухудшают положение. Алкоголь оказывается сильнее

Долгое время, занимаясь алкогольной проблемой, всё больше убеждаюсь: охватившее наш народ пьянство не пришло к нам само по себе — оно насаждалось искусственно. И сегодня наше общество напоминает мне муравейник, в который проникли жучки-ломехузы. Вот что о них пишет Г. Шовен в своей книге «От пчелы до гориллы»: «Ломехузы, проникая в муравейник, откладывают свои яйца в пакеты муравьиного расплода так, что ничего не подозревающие муравьи вскармливают чужое потомство. Между тем личинка обладает незаурядным аппетитом и определённо объедает своих хозяев. При случае она пожирает и муравьиные личинки. Но хозяева их терпят, так как ломехуза всегда готова поднять задние лапки и подставить трихомы — влажные волоски, которые муравей с жадностью облизывает. Он пьёт напиток смерти, так как на волосках — наркотическая жидкость. Привыкая к выделениям трихом, рабочие муравьи обрекают на гибель себя и свой муравейник. Они забывают о превосходно налаженном механизме, о своем крошечном мирке, о тысяче дел, над которыми нужно корпеть до самого конца; для них теперь не существует ничего, кроме проклятых трихом, заставляющих забыть о долге и несущих им смерть. Вскоре они уже не в состоянии передвигаться по своим земным галереям: из их плохо вскормленных личинок выходят муравьи-уроды. Пройдёт немного времени — гнездо ослабеет и исчезнет, а жучки-ломехузы отправятся в соседний муравейник за новыми жертвами». В человеческом обществе у «жучков» имеет место разделение труда: одни подставляют наркотическую жидкость, а другие идеологически обрабатывают трудяг-муравьев, используя находящиеся в их распоряжении печать, телевидение и другие средства массовой информации. Чтобы добиться цели, «ломехузы» очень интенсивно атакуют органы печати. Не избегла этой участи и «Медицинская газета». В ней, например, была помещена небольшая заметка под интригующим названием «Мальчик или девочка». В ней сказано, что диета родителей оказывает большое влияние на пол будущего ребёнка: если родители хотят иметь девочку, то они должны больше есть конфет и других сладостей. Те же, кто предпочитают мальчика, должны больше пить водку и пиво, есть колбасу и селёдку.

С точки зрения науки, более безграмотной заметки не придумаешь, но зато «ломехузы» благодаря такой публикации надеются собрать богатый урожай, ибо могут не только добиться пьянства родителей, но и получить высокий процент дефективных и умственно отсталых детей.

Они призывают людей пить «умеренно» и «культурно», отлично сознавая, что никаких «умеренных» доз для алкоголя не существует и что все их слова направлены на обман доверчивых людей и на их уничтожение с помощью наркотического яда.

Эти «жучки» разрушая общество, в котором живут и «работают» подобно ломехузам в муравейнике, имеют от своего грязного дела большие барыши, как плату за безнравственность. Не исключена возможность, что среди этих «жучков» есть и идейные экземпляры, которые работают на уничтожение и нравственное разложение живущих в этом человеческом муравейнике, где они, может быть, даже родились и всю жизнь пользовались благами, создаваемыми трудолюбивыми «муравьями». И не случайно научно установленные наркотические вещества — алкоголь и табак — официально, в государственном масштабе, не были признаны у нас таковыми, хотя все мыслящие учёные и все научные учреждения, в том числе и Всемирная организация здравоохранения, без оговорок относят их к наркотикам первой величины.

«Ломехузы» активизировали свою работу в нашем обществе в конце пятидесятых. Но заставить людей пить в то время было не так просто. Насильно в рот вино не вольёшь. В русском народе всё ещё крепко жила традиция, которая выражалась словами: «выпить глоток вина и стыд и грех». Надо было это как-то разрушить. И вот здесь «ломехузы» использовали свою идеологию, которая утверждала: «Да, вино, конечно, вредно, и пить его грешно, но это — если пить много, допьяна. А если умеренно, культурно, то какой от него вред? В малых дозах оно никакого вреда не принесёт, да и греха никакого нет, ведь причащаются же в церкви вином. Весь вопрос в том,

Эта иезуитская пропаганда сделала своё дело. Слабые люди «клюнули» на эту приманку и начали пить. Кривая душевого потребления круто пошла вверх. Если в 1940 г. и 1950-х гг. душевое потребление в нашей стране было ниже среднемирового, то уже в 1960 г. мы его превзошли, а ещё через двадцать лет — перешагнули двойной мировой уровень. Это означает, что душевое потребление алкоголя перевалило за 10 л.

При этом надо иметь в виду, что в статистике учитывают только напитки, которые продавались в государственных магазинах, совсем не принимая во внимание «кустарный», или «неофициальный» алкоголь, куда входят: самогон, чача, плодово-овощные и виноградные вина, изготовляемые в домашних и даже в колхозных условиях, а также технический спирт. Выдача технического спирта на предприятиях — один из самых коварных методов спаивания рабочего класса. Вот как об этом рассказывается в книге Т. Б. Дурасовой «Слышу, как стучится беда» (Лениздат, 1989 г.): «В одном из объединений Ленинграда главный механик — назовем его М. — бесконтрольно располагал 21 литром спирта в месяц. Спирт выдавался для промывки сложных механизмов. Однако механизмы спиртом не промывались. Зачистку контактов делали наждачной бумагой. А с помощью спирта решались любые проблемы: снабженческие, организационные, только не технические. Спирт был формой оплаты скрытых сверхурочных работ. Спиртом поощрялся трудовой энтузиазм: «Вы, ребятки, хорошо поработайте, а мы вам поставим» — лейтмотив в общении руководителей с рабочими. Чистая случайность, что при таком стимулировании труда ни один рабочий не попал в беду. Впрочем, регулярное пьянствование — это ведь тоже беда.

В узком кругу в служебном кабинете М. спиртом отмечали трудовые достижения коллектива. Все дозволено, все может быть прикрыто. Если пьют на производстве одни, то почему бы не пить и другим? И пили. Руководители спаивали своих подчиненных: от этого вывода никуда не денешься.

Спирт являлся эквивалентом различных запасных частей: «Вы нам деталь — мы вам спирт». «Купили» таким образом даже на другом предприятии листовое железо, редуктор, траки и многое другое. Радуясь, — выручили родное предприятие — никто не задумывается, что зараза распространяется вокруг, проникая на соседние производства. Понадобились рессоры для электропогрузчика, М. отправился к коллегам на соседний завод. Но коллеги отклонили вариант обмена. Презрев все этические нормы, М. пошел прямо к рабочим кузницы этого завода и непосредственно им сделал своё соблазнительное предложение: «Вы мне рессоры — я вам спирт». И получил рессоры.

Контроль за расходованием спирта велся исключительно по журналу. А в журнале все было в идеальном порядке. Липовые расходы документов всегда сходились с приходными. Развращение людей — вот что происходило в широких масштабах. На территории объединения постоянно толклись какие-то подозрительные люди, предлагая то одно, то другое. Естественно, в обмен на спирт...

Со временем порядка не стало совсем. Всё валялось на улице, ржавело. На складах ничего не найдёшь. На суде у М. спросили, отчего непременно надо было выменивать запасные части. «Пока ищешь на складе, дня два-три пройдёт, — ответил он. — Оборудование простаивает. Тут и прогрессивки лишишься».

Где причины, где следствие? Не было порядка в собственном хозяйстве и легче казалось обойтись натуральным обменом, чем поисками у себя. Но если спирт льётся рекой, где тут быть порядку?

Запасные части, приобретаемые столь сомнительным путём, — ворованные. Ворованные детали обменивались на ворованный спирт. А так как посторонним пройти на территорию ничего не стоило, то выменивали на спирт детали, похищенные здесь же.

Самое интересное, что руководители объединения были убеждены в том, что они, как и все, вели у себя борьбу с пьянством.

В конце концов дело кончилось убийством одного из рабочих в пьяной драке».

Технический спирт, как правило, при душевом потреблении не учитывается. Если и его принять во внимание, то оказывается, что «кустарный» хмель, по расчётам как зарубежных, так и наших экономистов и социологов, в целом составляет около 100% к «официальному». Таким образом, фактически душевое потребление у нас составляло 18 — 20 л, то есть в 4 раза превзошло средний мировой уровень.

Об этом ни социологические учреждения, которые обязаны были сигнализировать правительству, ни средства массовой информации не упоминали. Всюду можно было услышать, что с алкогольной проблемой у нас все благополучно.