Шрифт:
Яркое солнце, белесый выжженный ситец неба, знойный воздух. Июнь только начался, а в тени уже +30. Но Катя не чувствует одуряющей жары, она родилась здесь, в Грозном, для нее жара привычна. Впереди длинное-длинное лето, каникулы.
Катя с родителями и бабушкой живёт в частном доме на улице со странным названием Заветы Ильича. Ильич – это Ленин, тут все понятно. Но что он завещал и кому? Этот вопрос не даёт Кате покоя с тех пор, как она, научившись читать, на светлой табличке, прикрученной к забору около дома, прочитала по слогам: «За-ве-ты-Иль-и-ча». Ни папа, ни мама, ни бабушка ответа не знают. С одной стороны улицы саманные дома, с другой – поле. По Заветам Ильича вальяжно бродят рыжебокие коровы, суетливо семенят пыльные овцы и не менее пыльные куры, которых хозяйки выпускают по утрам на вольный выгул.
Жарким иссушенным летом, когда без нужды не хочется покидать тень, когда вентилятор
Первым делом Кате надо разобраться со старыми тетрадками. Учебный год закончился, а значит, на каждый исписанный тетрадный лист теперь возложена новая миссия, не менее важная, нежели обучение, чем отличаются гласные от согласных и, что заяц по-чеченски пхьагал, а медведь ча. Катина учительница чеченского языка, Алия Абдулвахидовна, считает, что чеченские названия зайца и медведя есть основополагающие знания, жизненного необходимые каждому образованному человеку. Иначе как объяснить, что ученики весь первый класс зубрят только несчастных пхьагла и ча? Алию Абдулвахидовну ждал успех, прошли годы, а пхьягал в компании с ча накрепко засели в Катиной голове, не выкинуть. Прихватив с собой ежа – «зу». Вполне годный словарный запас. Став взрослой, Катя иногда представляла, как возвращается в Грозный, едет в маршрутке, внимательно смотрит в окно, чтобы не пропустить остановку. Как вдруг, что там? Невозможно поверить глазам! Неужели пхьагал?
– Пхьагал, пхьагал!
Восклицает Катя, указывая пальцем в окно.
Бородатые черноглазые пассажиры смотрят на нее с нескрываемым уважением. Еще бы, русская женщина, а как славно говорит по-чеченски. Минута Катиного триумфа, спасибо, Алия Абдулвахидовна.
Исписанные тетрадные листки будут повешены на гвоздик в уличном туалете и использованы по новому назначению. Какому? Догадаться нетрудно. Катя старательно разжимает скрепки, расслаивает тетрадки на отдельные листики, и особенно зорко следит, чтобы на гвоздик не попал тот самый лист с тройкой по русскому за домашнюю работу. Катя отличница и за тройку ей стыдно, как было бы стыдно агроному-краснодипломнику, гордости Чувашского государственного аграрного университета, который вдруг перепутал кальциевую селитру с калиевой и неправильно подкормил огурцы. Компрометирующая домашняя работа рвется в мельчайшие клочки и выбрасывается в ведро для мусора.
Покончив с раздербаниванием тетрадок и пополнением стратегического запаса бумаги в туалете, Катя идет во двор. Во дворе растёт шпанка 1 . Пока ягоды были зеленые, из них можно было конструировать гусениц. Для этого надо было найти в папином сарае проволочку, нарвать шарики зеленых ягод и нанизать их друг за дружкой. Высший пилотаж – подобрать ягоды по размеру, так чтобы туловище гусеницы оказалось тонким в головной и хвостовой частях и толстым посередке. Из трещинок в коре шпанки выделяются коричневые «слезы» – камедь. «Слезы» быстро затвердевают, и их очень вкусно жевать.
1
Шпанка – гибрид вишни и черешни
К июню время ягодно-проволочных гусениц прошло, шпанка созрела, налилась бордовым соком. Пора собирать урожай. Папа ставит под дерево стремянку, и Катя, забравшись на самую верхнюю ступеньку, собирает шпанчины (шпанки? вишни? черешины?) в бидон, а самые крупные и спелые ягоды – в рот. Из ягод мама сварит варенье, которое можно будет есть всю зиму.
Во дворе у Кати есть два любимых места. Это курятник и крыша соседского сарая. Чтобы забраться на крышу сарая, надо вначале залезть на будку, затем на цыплятник, потом на курятник и вот она, покрытая шифером крыша. Здесь прохладно даже в самый жаркий день, потому что рядом растет гигантский грецкий орех, который покрывает крышу парусом тени. Если бы взрослые знали про это козырное место, им бы в голову не пришло размышлять о разумности постройки домов в жарких климатических поясах, настолько здесь приятно. Если осторожно подползти по серым волнам шифера к краю и заглянуть вниз, можно увидеть соседских нутрий. Они живут в тесном загончике с грязной лужей посередине и бегают вокруг мутной воды, иногда плюхаясь туда с головой. Кате очень хочется рассмотреть нутрий поближе, и может быть, даже булькнуться с ними в лужу, но, увы. К соседям ее никогда не пускают.
Счастливого владельца нутрий зовут Баран Бараныч. У Кати необычное имя соседа удивления не вызывает. В детском саду, а затем в школе у ребят были разные имена: Ира, Леча, Пятимат, Зулихан, Сережа. Почему бы не быть Баран Баранычу? Баран Бараныча в Катиной семье не любят, и особенно плохо к нему относится бабушка.
Завидев его, она обычно говорит:
– Опять Баран Бараныч пошел.
Фраза произносится таким тоном, что без объяснений становится понятно, что на Баран Бараныче лежит вся тяжесть грехов человеческих.
Носитель человеческих грехов любит постоять у калитки. Завидев Катю, он всегда по-доброму улыбается и иногда дает ей несколько абрикосов из своего сада (много позже Катя узнала, что Баран Бараныч был ее родным дедушкой, который бросил бабушку с двумя маленькими детьми. По-настоящему звали его Николай Петрович).
Спустившись с сарая во двор, Катя идет в курятник.
Курятник имеет три подразделения: цыплятник, где содержатся пушистые куриные детушки и голенастые куриные подростки, блок с насестами, где ночью спят, а днем несут яйца взрослые куры, и огороженное пространство для дневных прогулок, кормления и питья. В курятнике можно преотлично проводить время, свободное от наблюдения за нутриями и поедания шпанки. Для Кати куры вовсе не куры, а личности, каждая со своим характером и внешностью. Вот Роза. У нее гладкое черное перо, внимательный умный взгляд, она любит спать на самом верхнем насесте и, когда Катя приносит в курятник медведку, считает ниже своего достоинства вступать за нее в битву с другими пернатыми. Изаура, хрупкая нежная пеструшка, предпочитает проводить куриное время в одиночестве в раздумьях о судьбах горластых грубых Леонсио и Алвара Сантана де Соуза, которых кукурузой не корми, дай к месту и не к месту покукарекать. Эстер коричневопера, желтоглаза и неимоверно шустра. Таис и Жануария несут яйца с белой скорлупой, среди которых иногда попадаются двухжелтковые.
Однажды кто-то из кукарекающей братии до крови расклевал голову Жануарии. Прямо с кожей выдрал перья на темечке. Злоумышленника выявить не удалось, хотя сильнейшее подозрение падало на Леонсио. Мотивы преступления тоже остались туманны. Чем провинилась Жануария? Съела чужой комбикорм? Обидела неуместным ко-ко-ко? Бедную птицу пришлось изолировать на лечение в пустую кроличью клетку (никаких кроликов в ней давным-давно не было, осталась только клетка), и дважды в день Катя мазала ей голову ранозаживляющей мазью. Терапия помогла, и вскоре макушка Жануарии заросла кожей и шикарным молодым пером.
Куры обожают медведок. Катя медведок боится, но чего не сделаешь ради любимиц. Мыльную воду, оставшуюся после стирки, она заливает в норку, которых на огороде с избытком. Через несколько секунд медведка, потревоженная затоплением своего жилища, высовывает из отверстия проволочки усиков, затем голову и мощные передние лапы с зубцами. Катя хватает ее за хитиновый панцирь и вытаскивает из норы.
По признаку бодрости медведок можно классифицировать на два типа. Медведки первого типа, Катя называет их молодыми, некрупные, светло-янтарного окраса и полны кипучей энергии. Даже активные старушки, которые любят ехать в семь утра в общественном транспорте, с удовольствием толкаясь и переругиваясь с пассажирами, уступают таким медведкам в шустрости. Услышав однажды от старшего брата Ивана теорию переселения душ, Катя подумала, что, возможно, души молодых медведок, которые жили праведно, не повреждали корни рассады огурцов и кабачков, питались исключительно сорняками и насекомыми-вредителями, после преждевременной смерти в клювах кур переселяются в таких вот активных старушек. Молодые медведки, будучи выдернутыми из их медведочного логова и оказавшись в пальцах Кати, устрашающе загибают брюшко назад, грозно шебуршат передними хитиновыми лапами, извиваются и всячески выказывают стремление вернуться обратно в родные пенаты. Катя, вытянув руку с медведкой как можно дальше от себя, пулей несется к курятнику и швыряет бодрую медведку в гущу Изаур, Эстер, Леонсио и прочих персонажей бразильского сериала «Рабыня Изаура», нашедших воплощение в курином обличье.
Медведки второго типа, так называемые старые медведки, крупные, темно-коричневые и заметно утомленные своей медведочной жизнью. Оказавшись в пальцах Кати, они не проявляют никакой мятежной активности и готовы покорно принять уготованную им судьбу куриного лакомства. Если предположить, что благочестивые светло-янтарные молодые медведки после смерти перерождаются в шустрых старушек, то души их темно-коричневых пожилых товарок воплощаются в медлительных сотрудников местного почтового отделения. Вялых медведок Катя не боится, вытащив такую медведку из земли, она спокойно идет к курятнику и неторопливо отдает насекомое квочкам.
Конец ознакомительного фрагмента.