Лондон у ваших ног
Шрифт:
Фирменный пакет магазина поднимается в воздух на высоту моей и господина вытянутых рук. Толпа визжит и хлопает в ладоши. Нас снимают камеры.
Я, словно победительница боксерского раунда, стою с ним рядом, как с судьей.
— Кто вы по профессии! — В выговоре совладельца магазина сквозит акцент. «Он иностранец», — проносится в голове, и я, счастливая, что избежала позора, радостно сообщаю:
— Журналист.
— О! — восторгается толстяк. — Меня зовут Тед Баскер. Добро пожаловать к нам еще.
—
— Правда? — радуется господин.
— Конечно, у вас все замечательно организовано, женская душа радуется.
— Как прекрасно ви сказали, «женская душа радуется». Мы старались все-все продумать, чтобы было о’кей.
— У вас это получилось, — хвалю его еще раз и, протискиваясь сквозь толпу зевак, выскальзываю из магазина.
— Слушай, — предлагает мой Главный на следующий день, — слепи-ка рождественскую сказку. Очень уж ты забавно рассказала об этом. Конечно, неприятные детали опусти. Подсочини.
Сказка получилась сладко-трогательной. Мой портрет над колонкой очень понравился Теду Баскеру. Предновогодний номер я отвезла ему лично. Он принял меня как давнюю знакомую, подарил дисконтную карточку магазина, пообещал спонсорскую поддержку газете.
— У меня большая сеть магазинов, не только в России, — сообщил мне толстячок, — но и в Лондоне, Париже, Риме. Будете в этих странах, прошу, — гостеприимно пригласил он.
Я пообещала, что непременно и что с этого дня стану покупать все только у них.
В статье я сочинила, что случайно забыла кошелек и президент магазина оказался очень кстати. Про кошелек он, конечно, решил, что я выдумала.
Эти покупки я запомнила надолго. Поэтому в Лондоне, прежде чем войти в магазин, я проверила наличие фунтов, а также тщательно изучила цены на товары. Здесь впросак попасть никак нельзя.
Выбрав самый большой магазин косметики, я начала с пудры. Конечно, пошла в самообслуживание. Огромный зал, стенды, полки, прилавки, и никто не пристает, чтобы помочь. Хорошо, потому что советчики меня, как правило, сбивают с толку.
Пудры видимо-невидимо: около каждого вида — тестер: рассыпная, компакт, жидкая, в тюбиках, баночках, скляночках. Какую взять? «Возьму рассыпную, — решила я, — у нас ее давно не видно». Но не тут-то было. Во всем надо разбираться — оказалось, что, кроме тона, который подобрать нелегко, нужно знать состав кожи. Есть пудра для жирной кожи, сухой, полусухой, нормальной… Дальше — больше: маленькие буквы на обратной стороне коробочки гласили о разных подвидах рассыпной пудры и прочей непонятной ерунде, которая нашей женщине просто не пришла бы в голову. Впрочем, если это существует, значит, не такая уж ерунда — выбрать пудру специально под
Девчонки-покупательницы, лихо щебеча по-английски, подходят к стенду и сразу выбирают нужную. Делают два-три мазка из коробочки-тестера, и — в кассу.
Несчастные мы все-таки, россиянки. Когда я была такая же молодая, как они, то, если удавалось отхватить по блату платье на два размера больше, почитала за счастье, а любую импортную пудру — только за двойную цену.
В общем, разобравшись после долгих мучений в сортах и номерах, я, усталая, но довольная, вернулась в дом к дочери.
— Это всё? — состроив гримасу, тихо процедила Александра. Для похода на целый день не слишком-то много.
Я рассказала ей о своих проблемах. Она долго смеялась и решила, что больше мне с магазинами связываться не стоит. Я с ней согласилась. Дней у меня не так много. Музеи, театры, да и сам город почти не охвачен, когда я еще сюда выберусь.
Знакомство
Но наутро вновь ноги сами тащат меня на торговую улицу. И снова я в царстве тряпок, косметики и прочих мелочей, которые женщине необходимы, как воздух.
Я пробираюсь сквозь ряды кофточек, блузочек, юбок, пиджаков. Из примерочной через плотную занавеску доносится русская речь:
— Кать, а Кать, ну куда ты подевалась? Я голая стою. Ты же мне другие брюки обещала принести. Эти велики.
Я озираюсь по сторонам. Никакой Кати. Из-за занавесок примерочной высовывается симпатичная мордочка.
— Катя! — зовет девочка на весь торговый зал и исчезает. — Вот черт, придется одеваться, а потом снова раздеваться, — снова слышится ее голос и пыхтение.
Мне жаль девочку, знаю, что это за работа — примерять вещи.
— Что тебе принести? — сочувственно спрашиваю я и заглядываю в примерочную.
— Ой, вы русская? Вот эти брюки, только меньшего размера. Голая ручка подает мне брюки.
Я иду к вешалкам и начинаю шуровать. Именно шуровать. Опять непредвиденные трудности. Девчушка назвала нужный ей размер, но тут еще много чего нужно знать: как обозначен у англичан рост и какой именно нужен девочке?
Возвращаюсь. Девочка замерзла и дрожит.
— Какой тебе рост? — Но, взглянув на нее, догадалась сама. Девочка совсем маленького росточка. — Значит, тебе «петито» нужно. — Этому меня уже Александра научила.
— Что? — удивляется девочка.
— Твой рост называется «петито».
— О! — удивляется девочка и тут же спрашивает: — А Катю вы не видели?
— Может, и видела, — смеюсь я, — но ты же мне ее фотографию не показывала.
— Наверное, Катю папа куда-нибудь утащил, — сообщает она, натягивая принесенные мною брюки.