Лондон. Биография
Шрифт:
Эти легенды изложены Джоном Мильтоном в его «Истории Британии», опубликованной чуть более трех сотен лет назад. «После сего Брут выстроил в избранном месте Troia nova, Новую Трою, со временем обратившуюся в Trinovantum, ныне Лондон, и начал вводить законы; а первосвященником в Иудее был тогда Хели; и правил Брут всем Островом двадцать четыре года, и почил, и был погребен в сей новой Трое». Брут был правнуком Энея, спустя несколько лет после падения Трои возглавившего исход троянцев из Греции; в пору его скитаний в изгнании ему приснился сон, в котором богиня Диана обратилась к нему с пророчеством: остров далеко на западе, за пределами страны Галлии, «обетован твоему народу; ты должен плыть туда, Брут, и основать город, который станет второй Троей». «И среди потомков твоих будут короли, что повергнут в трепет весь мир и покорят иные могущественные народы». Лондону суждено стать центром мировой
Серьезные ученые отвергали историю о Бруте, считая ее просто сказкой, однако, как справедливо написал Мильтон во введении к своей собственной истории, «многажды случалось так, что в повествованиях, доселе считавшихся измышленными, обнаруживались следы и крупицы некоей истины». Некоторые исследователи полагают, что мы можем датировать скитания якобы мифического Брута периодом около 1100 года до н. э. В терминах современной историографии это соответствует позднему бронзовому веку, когда в окрестностях Лондона поселились новые племена; они строили большие укрепления и вели героическую жизнь, полную пиров, состязаний и жестоких битв, которая получила отражение в позднейших легендах. В Англии были найдены осколки стеклянных бус, похожих на троянские. Из Темзы выловили черный кубок с двумя ручками; он был изготовлен в Малой Азии приблизительно в 900 году до н. э. Так что имеются некоторые признаки, говорящие о том, что Западная Европа вела тогда торговлю с Восточным Средиземноморьем, и есть все основания предполагать, что фригийские, а позже финикийские купцы достигали берегов Альбиона и появлялись на рынках Лондона.
Материальные свидетельства связи с самой Троей и той областью Малой Азии, где находился этот обреченный древний город, можно отыскать и в других местах. Диоген Лаэртский отождествлял кельтов с ассирийскими халдеями; и действительно, знаменитые британские эмблемы с львом и единорогом могут иметь халдейское происхождение. Цезарь с некоторым удивлением отметил, что друиды пользуются греческими буквами. В «Валлийских триадах» есть описание племени, перебравшегося на берега Альбиона, или Англии, откуда-то из окрестностей Константинополя. Наводит на размышления и то, что франки и галлы также считали троянцев своими предками. Хотя и не исключено, что какое-то племя мигрировало из района павшей Трои в Западную Европу, представляется более вероятным, что кельты ведут свое происхождение от обитателей Восточного Средиземноморья. Поэтому легенда о Лондоне как новой Трое и по сию пору имеет своих приверженцев.
История всякой цивилизации начинается с мифов и преданий, и лишь со временем удается определить степень их достоверности.
Одно яркое вещественное напоминание о Бруте и его троянском флоте, возможно, еще существует. Если вы пройдете на восток по Каннон-стрит, то увидите напротив железнодорожной станции, в стене Китайского банка, металлическую решетку. Она защищает нишу, в которой стоит камень примерно двух футов в высоту с едва заметным желобком у верхушки. Это Лондонский камень. Много веков в народе верили, что Брут привез его с собой как талисман. «Покуда цел камень Брута, будет процветать и Лондон», – гласила одна лондонская пословица. Безусловно, этот камень очень древний; первое упоминание о нем было обнаружено Джоном Стоу в «благоначертанном Евангелии», некогда принадлежавшем королю Этельстану, правителю западных саксов начала X века: отдельные земли и владения охарактеризованы там как «лежащие поблизости от Лондонского камня». Согласно «Викторианской истории графств», прежде он стоял в самом центре старого города, но в 1742 году его переместили с середины Каннон-стрит в стену церкви Сент-Суитин. Там он пребывал до Второй мировой войны; хотя немецкий снаряд полностью разрушил церковь в 1941 году, Лондонский камень остался нетронутым. Он состоит из оолита, непрочного минерала, и потому едва ли мог бы сохраниться с доисторических времен, однако высшие силы даровали ему долгую жизнь.
Поэт XV столетия Фабиан в своих стихах воспевает этот божественный камень, столь чистый, что «многих угроз избежал… не пострадав николи». Но его истинное значение по-прежнему не выяснено до конца. Одни историки полагают, что он отмечал место публичных встреч, на которых возвращались долги, тогда как другие видят в нем римский milliarium, или дорожную веху. Однако Кристофер Рен указывал, что для последней цели у камня чересчур массивное основание. Более вероятна его связь с правосудием. Персонаж ныне забытой пьесы 1589 года «Пасквиль и Марфарий» говорит: «Положите этот счет на Лондонский камень. Да будет сие сделано торжественно, под барабаны и фанфары», и еще: «Если им угодно в эти темные зимние вечера прилепить свои бумаги на Лондонский камень». То, что этот камень был глубоко почитаем, не подлежит сомнению. Уильям Блейк верил, что на месте его нахождения совершались друидские обряды и закалываемые жрецами жертвы «испускали на Лондонском камне громкие стоны», но, скорее всего, его роль была менее мрачной.
Когда на Лондон напал знаменитый мятежник Джек Кейд, он и его сторонники отправились к этому камню; Кейд коснулся его своим мечом и воскликнул: «Теперь Мортимер, – так он себя называл, – станет повелителем сего города!» Первым мэром Лондона в конце XII столетия был Генри Фицэйлуин де Лондонстоун, тезка Лондонского камня. Поэтому представляется вероятным, что этот древний камень стал каким-то образом символизировать силу и власть города.
Теперь, почерневший и забытый, он лежит на обочине оживленного проспекта; мимо него катили деревянные телеги, кареты, портшезы, коляски, кабриолеты, омнибусы, кебы, велосипеды, трамваи и автомобили. Когда-то он был талисманом, оберегающим Лондон от несчастий, а может быть, остался им и теперь.
Во всяком случае, это реликвия, связанная с древними легендами о Лондоне и о его основании. Для кельтских народностей в подобных сказаниях воплощалась слава города, когда-то известного как волшебная страна Кокейн. В этой заповедной, изобильной земле странник мог найти сокровища и обрести счастье. Этот миф стал почвой для позднейших легенд (например, о Дике Уиттингтоне) и тех неведомо кем сочиненных присказок, в которых лондонские улицы описываются как «вымощенные златом». Однако лондонское золото оказалось менее долговечным, чем Лондонский камень.
Глава 2
Камни
Кусок первоначальной Лондонской стены со средневековыми добавлениями и сейчас можно видеть у Тринити-плейс чуть севернее лондонского Тауэра; часть самого Тауэра была встроена в эту стену, воплотившую собой пожелание Уильяма Данбара: «Да будут каменны те стены, что оградят тебя со всех сторон!» У основания она имела почти десять футов в толщину, а в высоту – более двадцати; помимо этих фрагментов стены, возле Тринити-плейс уцелел каменный контур внутренней башни, в которой находилась деревянная лестница. Она вела на парапет, откуда открывался вид на болота к востоку от города.
С этого места призрачную стену – стену, какой она некогда была, – можно восстановить в воображении. Она тянется на север к Куперс-роу, где ее остаток еще торчит во дворе пустого здания – он возвышается над автомобильной стоянкой, устроенной под домом. Стена проходит сквозь бетон и мрамор этого дома, потом дальше, через кирпич и железо виадука на вокзале Фенчерч-стрит, до очередного уцелевшего куска на Америка-сквер. Он прячется в подвале современного здания, которое и само украшено парапетами, башенками и квадратными башнями; полоса блестящей красной плитки весьма живо напоминает плоскую красную черепицу, которой было покрыто римское сооружение. Тут стена ненадолго обретает имя «Кроссуолл» и проходит сквозь центральный офис фирмы под названием «Эквитас». Потом она идет через Вайн-стрит (на автомобильной стоянке под номером 35, прямо на линии ныне невидимой стены, установлена камера наблюдения) к Джури-стрит, которая почти точно следует курсу бывшей стены, пока не упирается в Олдгейт; можно сказать, что все здешние здания как бы представляют собой новую стену, отделяющую восток от запада. Здесь мы находим Сентурион-хаус и аптеку «Бутс».
Ступени подземного перехода у станции метро «Олдгейт» ведут вниз, на уровень Лондона эпохи позднего Средневековья, но мы следуем за стеной по Дьюкс-плейс до самой Бивис-маркс; рядом с пересечением двух этих магистралей располагается теперь часть того «стального кольца», которое сменило прежние городские укрепления. На карте XVI века Бивис-маркс идет практически вдоль стены, да так оно и осталось: планировка улиц в этом районе не менялась в течение многих сотен лет. Уцелели даже переулки, такие, как Хенидж-лейн. На углу Бивис-маркс и Сент-Мэри-Экс высится беломраморное здание с большими окнами; над его входом красуется надменный золотой орел, напоминающий королевский штандарт. И вновь камеры наблюдения отмечают путь стены по Камомайл-стрит, в сторону Бишопсгейт и Уормвуд-стрит.