Лора
Шрифт:
— Ты маленькая маньячка! Только давай по-быстрому, — пробормотал принц, впиваясь мне в губы. Меня это полностью устраивало, я уже была более чем готова, обвила ногами его бедра, разрывая на принце рубашку. Черт, ему потом еще придется тратить время на поиски новой. Несмотря на собственную установку не затягивать, Макс неожиданно сбавил темп и начал покрывать всю меня легкими едва ощутимыми поцелуями. Он что, издевается? Мне уже не были нужны никакие игры, я просто хотела, чтобы он вошел в меня наконец. Я недовольно зашипела на него. Принц только ухмыльнулся:
— Не тебе же
Он продолжал целовать меня, медленно опускаясь все ниже и ниже.
Когда Макс начал прокладывать дорожку языком ниже пупка, у меня перехватило дыхание от предвкушения, сердце колотилось так, что отдавалось в ушах. Это он называет по-быстрому? Я опустила глаза, черная курчавая голова принца уже была у меня между ног, он медленно скользил губами по внутренней стороне бедра одной рукой придерживая ногу, а другой поглаживая живот. Кинул на меня самодовольный взгляд из подлобья. Он видел, как меня всю лихорадит от его поцелуев. Какой он все-таки, от скромности не умрет.
— Ну же, — у меня уже не был сил ждать, бедра непроизвольно поднимались.
— Тшш, — прошептал принц и поцеловал маленький пульсирующий комочек у меня между ног, заставив издать судорожный всхлип. Я запрокинула голову, вцепивщись ему в волосы. ЧЕРТ, как хорошо, как хорошо. Язык, губы, пальцы…ооо…он точно знал, что делает. Язык жалил клитор, выбивая из меня гортанные звуки в такт. Пальцы поглаживали внутренние стенки влагалища, сводя с ума. Найдя опредленный ритм, Макс стал постепенно наращивать его, мне казалось, я сейчас разрыдаюсь. Все быстрее, быстрее, быстрее. тело выгнулось струной, напрягаясь, в ожидании скорой разрядки. И вот оно.
Я почувствовала, как меня начали подхватывать волны экстаза: долгие, протяжные, сильные: первая, вторая, третья…где-то на переферии сознания я слышала свой грудной счастливый смех. Макс резко приподнялся и вошел в меня, продлевая удовольствие. Толчок еще, еще, я обвила его руками и ногами, стараясь быть как можно ближе. Наконец он тоже содрогнулся и выплеснулся в меня.
— Я же говорил, что быстро, — сбивчиво пробормотал Макс мне куда-то в шею, еще не востановив дыхание.
— Это было самое лучшее "быстро" в моей жизни, — прошептала я и поцеловала его в макушку, — но ты сейчас и правда опоздаешь.
— Даа, а кто-то мне еще рубашку порвал…помогла так помогла, — Макс встал и изобразил на лице возмущение.
— Не будь занудой, — я закопалась под одеяло от этого менторского взгляда.
— Ладно, спи, пока еще рано, я пошел, — он поцеловал меня куда-то в голову через ткань, быстро собрал вещи и исчез.
***
— Лора, Лора, — Эби повысила тон.
— А,что? — я не понимающе уставилась на нее.
— Да что с тобой сегодня! Полотенце подай, говорю! Ты в каких облаках летаешь?
— Простите, вот.
Да уж, сегодня утром я никак не могла собраться. Из головы не выходили сцены вчерашней ночи и последующего пробуждения. Когда Макс расслаблялся, он становился другим человеком, не этим надменным черствым аристократом, делающим все только по правилам, с осанкой, как-будто он кол проглотил, а…даже не знаю, обычным парнем, умным, обаятельным, любопытным, добрым, любящим пошутить и повеселиться. Такие обычно учатся в престижных университетах на юристов, физиков или программистов, всегда отлично сдают сессию, но при этом успевают игратьна студенческих капустниках, состоят в профсоюзе или всерьез увлекаются каким-нибудь спортом. Конечно, учитывая, сколько от него ждут как от будущего императора, какую жизнь ему пришлось вести, познакомившись с войной в 15 лет, требовательность отца и отсутствие матери…удивительно, что эта сторона его личности, такая притягательная для меня, вообще существует. Вот только она исчезает так же неожиданно как появляется.
И я так боялась, что сейчас из академии во дворец вернется не Макс, читающий мне "Унесенные ветром", возмущающийся поведением обнаглевшей по его словам Скарлетт и искренне переживающий за Рета Батлера, а Макс, который способен неделями со мной не разговаривать. Вообще. Потому что не о чем беседовать принцу и рабыне. Рабыня нужна для другого, это правило, а правила он неукоснительно соблюдал.
— Лора, ты сильно занята? — звук моего имени отвлек от раздумий, — Мия лодышку подвернула, ей тяжело ходить по лестнице, может поменяешь белье в северном крыле в трех последних спальнях? — спросила вошедшая на кухню Дона Кора.
— Да, конечно! — я подхватила переданную мне огромную стопку и пошла наверх.
Да уж, из-за горы белья ступенек вообще не было видно, непростая оказывается задача. Я прошла аккуратно один пролет и, повернув на второй, пропустила, когда начинаются ступеньки. Кто-то резко схватил меня за платье, спасая от неминуемого падения.
— То ты меня постоянно обливаешь, то теперь убиться пытаешься с завидной регулярностью, — услышала я до боли знакомый ворчливый голос.
Я повернулась к своему спасителю, опустив белье пониже, чтобы видеть его.
— Зачем ты вообще работаешь? — принц скосился на огромную кипу в руках.
— Я особо не работаю. это так, помочь. Мия ногу подвернула… — Я замолчала, вглядываясь в его лицо, пытаясь понять какой именно Макс сейчас стоит передо мной: Макс-истукан или Макс-душка. Похоже, вначале он настраивался на истукана, но я своей неуклюжестью выбила его из колеи. Что ж, если для того, чтобы увидеть Макса, которого я хочу, нужно калечиться, буду ломать по пальцу каждую неделю. Я улыбнулась ему:
— Простите за вопрос, но почему от вас пахнет как-будто вы неделю не мылись? — от принца и правда разило потом за метра 2. Это конечно была дерзость и фамильярность с моей стороны, но ведь буквально сегодня утром он целовал меня между ног.
Принц смутился:
— Правда, так ужасно? Показывал новый прием, пришлось попотеть, как все вместе нападать, так они орлы, а как поодиночке, 17 бездельников и с каждым по три раза повторять…
— Нуу, я бы не сказала, что ужасно… Мне ваш запах например нравится, — тихо сказала я.
Макс с сомнением прищурился:
— Спасибо за поддержку конечно, но это уже перебор, я сам себе сейчас противен.
— Глупости, — я подошла поближе и дотянулась до его губ. Даже они были соленые на вкус.