Лорд Эмсворт и его подружка
Шрифт:
Лорд Эмсворт мог бы сказать ей, что парк принадлежит не Макалистеру, но из восхищения и благодарности просто смотрел на нее. Мало того, что одним только словом она укрощает диких собак, — она бросает камни в садовника, да еще и попадает! Какую ерунду пишут о нынешних девушках… Если они такие , они лучше тех, прежних.
— А Эрн, — сказала она, меняя тему, — вымазал голову. Маслом. На праздник.
— Праздник?
— В ихнем парке.
— Ах, вы идете в парк!
— Да, сэр, спасибо, сэр.
Впервые этот жуткий праздник показался лорду Эмсворту сносным.
— Мы непременно разыщем друг друга, — сердечно сказал он. — Вы меня узнаете? Я буду… э-э… в цилиндре.
— Эрн пойдет в панаме, — сказала она.
Лорд Эмсворт поглядел на него с завистью. Он даже подумал, что эту панаму он знает. Они были вместе лет шесть, но сестра ее отняла и дала жене викария, на благотворительность. Он вздохнул.
— До свиданья.
— До свиданья, сэр. Спасибо, сэр.
Задумчиво бредя по улочкам, он встретил леди Констанс.
— А, Кларенс, вот ты где!
— Да, — признался лорд Эмсворт.
— Все осмотрел?
— Да.
— А я иду в этот дом. Викарий сказал, там девочка из Лондона. Благотворительная. Надо напомнить, чтобы вела себя поприличней. С остальными я уже виделась.
— Думай, что говоришь, — сказал лорд Эмсворт. — Оставь свои штуки.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты прекрасно знаешь. Я глубоко почитаю эту юную леди. Она проявила редкое мужество и удивительный разум. Я ее в обиду не дам.
В бесчинствах, которые творились в последний понедельник августа, немалую роль играли школьники, и лорду Эмсворту, печально глядевшему на это из-под полей цилиндра, казалось, что у них очень странное понятие о развлечениях. Видимо, человек все же — Не венец природы.
Мирные обитатели парка куда-то девались, оставляя его удивительно бойким детям и взрослым, которые, по всей вероятности, отбрасывали на это время всякий стыд. Посмотрите на миссис Роситер, думал граф, жену бакалейщика. В любой другой день она тиха, любезна, учтива, только что не падает на колени. А в этот? Шляпка съехала, щеки горят, просто дикарь какой-то. Пьет прямо из бутылки — правда, пепси, — а если не пьет, свистит в такую штуку, тещин язык.
Это же его сады! Как они смеют свистеть тут в язык? А вот если бы он пришел к ней в садик, прямо на газон, что бы она запела?
И заметьте, всегда стоит жара. Июль может кончиться снегом, но в первый понедельник августа, когда надо надеть воротничок, жара — тропическая.
Конечно, думал лорд Эмсворт, человек честный, тут есть и плюсы, воротничок скорей размокнет. Сегодня, к примеру, он быстро превратился в мокрый компресс. Тоже неприятно…
Рядом появилась величавая дама.
— Кларенс!
Лорд Эмсворт так изнемог и душой и телом, что даже леди Констанс мало что к этому прибавила.
— Кларенс, как ты выглядишь!
— Да, да… А как тут можно выглядеть? Если бы ты не заставляла…
— Кларенс, ты не ребенок. Раз в году можно вспомнить, что ты джентльмен, а не бродяга.
— Хоть бы цилиндр… Школьники беспокоятся.
— В каком смысле?
— Ну, вот сейчас я шел, где они играют в мяч — Господи, когда так жарко! — и один мальчик бросил полкокоса.
— Если ты покажешь, какой именно мальчик, — участливо предложила сестра, — я велю его наказать.
— Как это, покажешь? — удивился граф. — Они все одинаковые. А если бы я его узнал, я бы пожал ему руку. Мальчик, который бросает кокосы в цилиндр, очень умен. И воротничок…
— Да, я как раз хотела сказать. Иди и смени. Это тряпка какая-то!
— Констанс, ты подумай…
— Иди сейчас же! Где твое достоинство? Всю жизнь, всю жизнь!.. Помню, в детстве…
Лорду Эмсворту не хотелось вспоминать свое детство с памятливой сестрой.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — сказал он. — Иду, сменю.
— Скорее! Сейчас начнется чай. Лорд Эмсворт задрожал.
— Надо туда идти?
— Конечно, надо. Вспомни, ты владелец замка!
На это лорд Эмсворт горько усмехнулся.
Владельцу замка всегда казалось, что этот праздник хуже всего, когда они пьют чай в большом шатре. Потом бывает полегче, вполне сносно, пока не выйдешь на помост, не прокашляешься и не начнешь вспоминать, что ты, собственно, хочешь поведать беспардонному сборищу. А вот после этого — отдыхай до следующего августа.
Шатер стоял весь день под палящим солнцем, и библейские отроки, окажись они здесь, узнали бы немало нового об огненных печах. Лорд Эмсворт задержался, меняя воротничок, и очень повеселел, когда новый, стоячий, тут же ослабил свою хватку. На том веселье и кончилось. Наметанным глазом несчастный лорд определил, что нынешний пир затмил все, какие были.
Обычно местные школьники отличались скорее тупостью. Конечно, везде есть свои герои — тут, в Бландинге, придут на память имена Уилли Дрейка и Томаса (Крысы) Бленкирона, — но с этими мальчиками, как правило, вполне справлялся помощник викария. Нынешнее чаепитие напоминало собрание санкюлотов, потому что из Лондона в деревню привезли новых детей.
В ребенке, выросшем среди консервных банок и капустных кочерыжек, есть своя, особая легкость. Многолетние перебранки с родителями и родными исцеляют от последних следов робости и дают ту раскованность, благодаря которой открыто выражают свое мнение о чьей бы то ни было внешности. Уже обсудили, что помощник викария косит, а у другого учителя торчат зубы. Лорд Эмсворт соображал не очень быстро, но тут догадался, что цилиндр лучше снять.
Однако это не понадобилось. Когда он только поднял руку, цилиндр сшибли заварным пирожным.