Лорд-грешник
Шрифт:
– Ни о чем таком я не прошу, но если ты узнаешь, покинет ли он дом ночью, скажи мне об этом.
– Мы с Джилли иногда бываем на кухне. Слуги все знают, и я уверена, что тоже узнаю о происходящем в доме.
Брайд удержалась от вопроса о том, что ее сестра делает на кухне, и не стала спрашивать про красивого слугу, который так улыбался Мэри в день их приезда. Джилли вызвалась быть компаньонкой, она и присмотрит за Мэри.
Кроме того, Брайд требовались сведения, которые сестра могла получить только внизу.
– Ваше искусство превосходно, не могу этого отрицать. – Мистер Дауни разглядывал гравюры, принесенные Брайд и Джоан. – Тщательно проработаны детали, глубокая тональность. Вы не прибегаете к грубым техническим приемам, как другие граверы. Должно быть, у вас на изготовление большой пластины уходит месяц.
Листы, которыми он восхищался, были разложены на столе в дальней части мастерской. За другим столом неподалеку три гравера склонились над медными пластинами. У каждого лежал рисунок, отражающийся в зеркале на подставке.
Еще трое обслуживали большой пресс, установленный в передней части помещения. Свежеотпечатанные гравюры были развешены для просушки, как выстиранное белье.
Запах краски и влажной бумаги пробудил у Брайд тоску по дому.
– У нас есть рисунки старых мастеров из Парижа и Рима – они до сих пор не использовались и очень точные, – сказала Брайд. – Их сделали с оригиналов, а не копировали с других гравюр.
Мистер Дауни выглядел сразу заинтересованным и опечаленным, что не предвещало ничего хорошего.
– Я бы не возражал иметь пластины упомянутых работ; уверен, если они столь высокого качества, я мог бы продать отпечатки магазинам в Лондоне и других городах. Но, увы, я не в состоянии дать вам работу.
Это был уже второй издатель в списке Брайд, который отказал им. Джоан приняла самый невинный вид.
– Сэр, если вас так восхищает наше искусство, и вы хотите иметь рисунки, почему бы вам не воспользоваться и тем и другим?
Мистер Дауни жестом указал на мужчин, склонившихся над пластинами.
– Они должны кормить семью. Было бы неправильно уволить их, чтобы взять других, тем более женщин.
– Понимаю, сэр. Мы тоже не хотим, чтобы для нас освободили место, уволив других.
Мистер Дауни задумчиво смотрел на рисунки.
– Если вы будете работать независимо, я с радостью приму сделанные вами пластины и достойно за них заплачу.
– У нас нет пресса, – сказала Брайд, – и мы не сможем проверять качество отпечатков в процессе работы.
– Да, это большой недостаток.
Джоан одарила мистера Дауни очаровательной улыбкой, и он вдруг начал краснеть. Неожиданно Брайд осознала, что сестра кокетничает с ним. Она вдруг поняла, что Джоан женщина, которая способна взволновать мужчину. Лицо у нее довольно красивое, доброе, предполагающее мягкий характер, серые глаза мерцают, когда она улыбается, а новый облегающий туалет сиренево-пурпурного цвета удачно подчеркивает изящные формы.
Брайд привыкла видеть Джоан в свободной мужской одежде и не обращала внимания на ее внешность, но сейчас, преображенная щедростью Линдейла, эта внешность засверкала, как драгоценный камень.
На лице мистера Дауни появилась глупая улыбка.
– Сэр, видимо, вы сочтете за наглость с моей стороны предложить такое. – Джоан ухитрилась произнести это сокрушенно и доверительно. – Поскольку мы сейчас очень нуждаемся в средствах для содержания наших сестер и тети, не могли бы вы позволить нам делать пробные отпечатки у вас, конечно, когда пресс не занят и когда мы не доставляем вам неудобства. Бумагу и краску мы принесем с собой, так что от вас не требуется ничего, кроме станка.
– Великолепное решение, – поспешно ответил мистер Дауни. – Если вы обещаете затем продать мне пластины, это будет достаточной компенсацией.
– О, вы слишком добры, сэр!
Оценив внезапную сговорчивость хозяина, Брайд тут же решила воспользоваться этим преимуществом.
– Но сперва нам следует купить бумагу и пластины, а мы даже не знаем, где такие вещи продаются в Лондоне.
Мистер Дауни тут же успокоил ее:
– Я напишу вам несколько адресов, где можно купить бумагу и пластины нужного размера. – Он тут же подошел к столу и взялся за перо.
Получив маленький список, Брайд внимательно изучила его.
– Кто-нибудь из этих торговцев делает собственную бумагу? Для нас очень важно качество…
Гусиное перо опустилось на список.
– Эти двое берут специальные заказы, но у других большой выбор, и там вы найдете все, что нужно.
Джоан по-прежнему не отрывала взгляда от мистера Дауни.
– Вы так великодушны! Боюсь, мы злоупотребляем вашей добротой. Вы сделали нам исключительное одолжение, позволив использовать ваш пресс…
Мистер Дауни застенчиво улыбнулся:
– Не такое уж исключительное, должен признаться. Иногда я разрешаю некоторым брать мой пресс напрокат.
– Правда? Это обычное дело?
– Не совсем обычное, но все же не только я даю такое разрешение.
– И вы должны при этом присутствовать? Хозяин всегда остается, сдавая напрокат оборудование?
Мистер Дауни пытался выглядеть равнодушным, но Брайд заметила блеск в его глазах.
– Я хочу быть уверенным в надлежащем использовании мастерской, поэтому стараюсь присутствовать. Наш договор будет не совсем обычным лишь в том, что вы расплачиваетесь не деньгами.
Брайд упаковала гравюры.
– Вы нам очень помогли, сэр. Когда нам понадобится пресс, мы вам напишем. Глядя в будущее, я рассчитываю, что наш договор окажется выгодным обеим сторонам. Надеюсь также, что во время следующего визита мы будем иметь удовольствие познакомиться с миссис Дауни.
Мистер Дауни что-то пробормотал в ответ и, проводив их до двери, даже вышел на улицу, чтобы посмотреть вслед Джоан.
– Очень полезный визит, сестрица, и все благодаря тебе. Список торговцев может привести нас к изготовителям бумаги, без которой фальшивомонетчикам никак не обойтись.