Лорд полуночи
Шрифт:
— Но ты же никогда не видел его!
— Я видел, как он прислуживал твоему отцу.
Ну конечно! Однако напоминание об этом оказалось для Клэр болезненным.
— Отец написал о том, как ты приходил к нему в Башню, — скрепя сердце вымолвила она.
— Написал? Где? — удивился Ренальд, но не утратил самообладания. — Где он написал об этом? — Он схватил Клэр за руку, едва она собралась уйти.
— В дневнике. Оказалось, что в нем не сказка о Себастьяне, а его записи о восстании. Просто отец представил себя в
— Так я и думал! — Он выпустил ее руку. — Он заранее решил, как будет держаться на придворном поединке.
Клэр не сразу поняла, о чем говорит Ренальд.
— Ты хочешь сказать, что отец заранее решил погибнуть?
— Нет, — усмехнулся Ренальд. — Он верил в Бога сильнее, чем ты, поэтому не сомневался, что победит.
— Так бы и случилось, если бы не твой меч!
— Не говори глупостей.
— Глупостей?! — воскликнула она возмущенно. На ее крик обернулись слуги. Она взяла себя в руки и добавила почти шепотом: — Мой отец был прекрасным, благородным человеком…
— …который сильно заблуждался в своем представлении о добре и зле.
— Мой отец впал в заблуждение только один раз в жизни… — вымолвила она спустя некоторое время. — Когда он доверился лживому другу! — С этими словами она попыталась уйти.
— Так ты хочешь найти убийцу Ульриха? — удержал ее Ренальд.
Клэр испытала сильнейшее желание броситься на него с кулаками, но если он действительно способен запоминать картины, то наверняка опознает людей, сидевших с Ульрихом в зале. Нельзя допустить, чтобы Ренальд встретился с ними без нее: еще припугнет их или заставит замолчать навеки, совершив еще одно убийство.
— Хорошо, — согласилась она. — Дора наверняка в красильне. Это там, у реки. — Она, не оглядываясь, направилась к воротам.
— Что же твой отец написал обо мне? — раздался вдруг его голос.
— Тебе интересно, написал ли он, что ты чудовище? — резко обернулась она к Ренальду. — Что у тебя нет души?
— У каждого человека есть душа. Я могу попросить Нильса прочитать мне дневник твоего отца.
Клэр не хотела, чтобы Ренальд или его писарь прикасались к отцовским записям.
— Ты ему понравился.
— Ты могла бы отнестись к его мнению, как к отеческому благословению.
— В тебе не больше чувствительности, чем в том бревне, которое ты изрубил мечом! Он собирался оплакивать тебя после того, как убьет!
— Клэр, случилось так, что я оплакивал его тело, а не он мое.
Он говорил правду. Вот почему у него были красные, воспаленные глаза в тот день, когда он появился у ворот Саммербурна!
— И все же ты убил его!
— Да, я его убил.
Несокрушимая ледяная скала стояла между ними, и не было силы, способной ее разрушить.
— Да простит тебя Господь. Я этого сделать не могу.
Они шли к реке бок о бок, но их разделяла пропасть. Красильня и навес для сушки тканей располагались
— Позволь мне войти одному и попросить эту женщину выйти, — сказал Ренальд, беря ее за руку.
— И дать тебе возможность запугать ее до смерти, чтобы она молчала? — вывернулась Клэр. — Нет, благодарю покорно.
Ренальду пришлось согнуться почти в пояс, чтобы пройти в низкую дверь, ведущую в темное помещение, где над огромными бочками клубился пар. Развешенное по стенам окрашенное полотно сохло здесь же. В бочках кипела краска, выплескиваясь наружу и покрывая земляной пол кляксами. Войдя внутрь, Клэр зажала нос: ее едва не стошнило от запаха урины. Работники время от времени мочились в бочки, что было необходимо для процесса окрашивания.
Засучив рукава и высоко подоткнув юбку, Дора полоскала в бочке кусок полотна.
— Дора!
Женщина оглянулась и откинула со лба налипшие волосы. На ее лице отразилось крайнее удивление.
— Леди?!
— Мне нужно поговорить с тобой. Найди кого-нибудь, кто тебя подменит, и выходи наружу.
Через минуту Дора оказалась на улице и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Она казалась взволнованной: то ли от того, что внезапно понадобилась господам, то ли такое впечатление создавали ее неестественно выпученные, похожие на лягушачьи глаза.
— Все в порядке, — успокоила ее Клэр. — Просто мы пытаемся выяснить, что делал Ульрих в тот вечер, когда его убили. Нам кажется, что за столом он сидел рядом с тобой.
— Да, это так, леди. Но очень недолго. Он поздно пришел, а потом мне пришлось отправиться на кухню, чтобы помочь девушкам.
Клэр старалась не выказывать своего беспокойства. Дора может перепугаться и замкнуться.
— Ульрих говорил с тобой?
— Он поздоровался, когда садился за стол, — усердно нахмурившись, словно вопрос был очень трудным, ответила Дора.
— Ты знала о том, что он только что приехал?
— Я догадалась, потому что у него был дорожный мешок.
Клэр хотелось вытрясти из нее все, что она знала, но только терпение могло заставить Дору говорить.
— Ты знала, что он был оруженосцем моего отца?
— Да, леди.
— И ты ничего не спросила у него о том, как умер лорд Кларенс?
— Нет, леди! — испуганно вытаращилась на нее Дора. — Я смотрела, как выступают акробаты. Здорово это у них получается!
Клэр в отчаянии бросила взгляд на Ренальда. Нет, он враг, нельзя ждать от него поддержки.
— Значит, сидя рядом, вы ни о чем не говорили? Ульрих так ничего и не сказал?
— Он сказал, чтобы я заткнулась, — почесав живот, нехотя призналась Дора.