Лорд Престимион
Шрифт:
Но ничего не произошло. Хозяин казался спокойным и даже немного утомленным — именно так держится обычно человек его положения в присутствии троих неожиданных и незваных посетителей, не имеющих веса в обществе. Либо он был превосходным актером, — что не исключено, если вспомнить о его поразительно быстром восхождении к огромному богатству, — либо он поверил, что его посетители именно те, за кого себя выдают, и не более: честные торговцы из Гимкандэйла, явившиеся к нему с неким предложением, и что он действительно назначил им встречу, а потом почему-то о ней забыл.
Престимион непринужденно продолжал:
— Позвольте
— Неужели? — в голосе Симбилона Кайфа не слышалось особого интереса. Он сложил руки на животе и сплел пальцы. В его взгляде, холодном и неприятном, вспыхнул злой огонек. Очевидно, он мгновенно оценил перспективы полученного предложения и не счел их заслуживающими интереса.
— Стоит ей появиться на рынке, и она будет пользоваться огромным спросом, — настойчиво Продолжал Престимион, изображая горячую заинтересованность. — Таким колоссальным спросом, что потребуются огромные суммы займов, чтобы финансировать расширение нашего завода. И поэтому…
— Да. Остальное мне понятно. Вы, конечно, привез-. ли с собой действующую модель вашего устройства?
— У нас она была, — ответил Престимион огорченно. — Но на реке произошел несчастный случай…
— Судно, которое мы наняли, чтобы добраться от причала «Вильдивар» к вашему дому, чуть было не перевернулось, — продолжил за него Септах-Мелайн, причем с такой искренней горячностью, что Престимион едва удержался, чтобы не расхохотаться. — Мы едва не столкнулись с огромным кораблем, который шел прямо на нас, не оставляя нам никакой возможности для маневра. Мы могли утонуть! Мы вцепились в сиденья и таким образом сумели остаться в лодке и спастись, но два тюка из нашего багажа упали за борт. В том числе, должен вам с прискорбием поведать, и тот…
— В котором находилась модель вашего устройства. Понимаю, — сухо произнес Симбилон Кайф. — Какая неудачная потеря. — В его тоне было мало сочувствия. Но потом он рассмеялся. — Должно быть, вы встретились с нашим сумасшедшим короналем. Большая, роскошная на вид яхта, вся в огнях, не так ли?
И она пыталась протаранить вас посередине реки?
— Да! — воскликнули Престимион и Гиялорис одновременно. — Да, все было именно так!
— Действительно, — прибавил Септах Мелайн, — Если бы она приблизилась к нам еще на пару футов, от нас бы ничего не осталось! Буквально ничего!
— Корональ сумасшедший, так вы сказали? — спросил Престимион, изображая на лице крайнее любопытство. — Наверное, я вас не правильно понял. Лорд корональ наверняка в данный момент находится на вершине Замковой горы, и у нас нет причин полагать, что его разум пострадал. Разве не так? Ибо было бы ужасно, если новый корональ…
— Позвольте мне пояснить, — непринужденно вмешалась в разговор Вараиль. — Мой отец говорит не о лорде Престимионе. Вы совершенно правы: есть все основания считать, что лорд Престимион в столь же здравом уме, как вы и я. Нет, он имеет в виду местного сумасшедшего, молодого родственника графа Файзиоло, который несколько недель назад совсем лишился рассудка. В наши дни в Сти много случаев помешательства.
— Как ужасно, — с преувеличенным испугом откликнулся Септах Мелайн.
— Это родственник графа? — спросил Престимион. — Значит, он страдает манией величия и считает себя нашим новым короналем?
— Вот именно, — ответила Вараиль. — И поэтому позволяет себе делать все, что ему заблагорассудится, словно ему принадлежит весь мир.
— Чьим бы родственником он ни был, его место в какой-нибудь подземной темнице, — с чувством произнес Гиялорис. — Нельзя оставлять на свободе человека, угрожающего жизням невинных путешественников.
— О, я с вами полностью согласен, — ответил Симбилон Кайф. — С тех пор как он носится по реке туда-сюда на этом своем безвкусном корабле, торговля сильно пострадала. Но граф Файзиоло, который, должен вам сказать, является моим хорошим другом, человек милосердный. Наш лунатик — сын брата его жены по имени Гарстин Карсп. Его отец Тиввид недавно внезапно умер в самом расцвете сил. Столь неожиданная смерть отца лишила молодого Гарстина рассудка, а когда пришло известие о смерти старого понтифекса и о том, что Престимион станет короналем после ухода лорда Конфалюма в Лабиринт, Гарстин Карсп распустил слух, что Престимион не из Малдемара, как всем сообщили, а из Сти. И что на самом деле он и есть Престимион. А еще он пообещал сделать столицей Сти, как в древние времена поступил лорд Стиамот.
— И все здесь поверили этому заявлению? — спросил Септах Мелайн.
Симбилон Кайф пожал плечами.
— Наверное, совсем простые люди поверили. Большинство жителей города знают, что он всего лишь сын Тиввида Карспа, помешавшийся от горя.
— Бедняга, — пробормотал Септах Мелайн.
— Не такой уж и бедняга! Я являюсь банкиром семьи и не слишком злоупотреблю ее доверием, если скажу вам, что сейфы Карспов доверху набиты монетами в сто реалов — их там, как звезд на небе. Гарстин Карсп потратил на этот корабль небольшое состояние.
И нанял многочисленную команду, чтобы плавать на нем по ночам вверх и вниз по реке, нагоняя ужас на речников. В зависимости от настроения он то швыряет толстые кошельки с монетами в проходящие мимо суда, то утюжит их своим судном, словно они невидимки. Никто не знает, какое настроение будет у него в следующую ночь, поэтому, едва завидев его яхту, все бросаются прочь.
— И все же граф его щадит, — заметил Престимион.
— Из жалости, ведь молодой человек так переживал потерю отца.
— А как же страдания тех моряков, чьи жизни он губит?
— Насколько я понял, граф выплачивает им компенсацию.
— Мы сами потеряли свои товары. Кто нам компенсирует их потерю? Следует ли нам обратиться к графу?
— Возможно, — ответил Симбилон Кайф и слегка нахмурился, словно внезапная настойчивость речей Престимиона показала ему, что тот вовсе не такой смирный, каким казался раньше. — О, я с вами согласен, этому следует поскорее положить конец. До сих пор никто не утонул, но это рано или поздно случится, и тогда Файзиоло скажет парню, что пора заканчивать этот маскарад, и его тихо отошлют куда-нибудь на лечение, а на реке снова воцарится обычный порядок.