Лорд с планеты Земля. Трилогия
Шрифт:
– Удивительно, как похожа символика всех планет. Даже на родине нашего забавного принца черный цвет означает злобу и ложь, а белый – чистоту и благородство.
Я ощутил, как исчезает страх. По-настоящему великие актеры знали чувство меры…
– Ты переигрываешь, Шоррэй. На мне комбинезон твоей армии. Я не имел времени перекраситься в белый цвет.
На лице Шоррэя мелькнула ярость. Он не терпел насмешек даже от обреченного противника.
– Нас рассудят мечи, принц.
Оружие оказалось в
Плоскостной диск отправился в свой короткий полет. От моей руки – к руке Шоррэя.
– Варварское, чудовищное оружие, – с горечью сказал Шоррэй. – Ты ввел его в обиход – и в этом твоя вина.
Хорошие актеры способны разыгрывать одну и ту же сцену в любой обстановке. Шоррэй почти дословно повторял свои прошлые реплики.
Я почувствовал робкое дыхание надежды.
– Ты заслужил смерть, Шоррэй. – Я достал пистолет. И нажал на спуск.
Серебристый веер крошечных плоскостных дисков. Размытая тень человеческой фигуры, с немыслимой скоростью уклоняющейся от них.
– Ты даже не задел меня. – Шоррэй двинулся вперед. – Доставай меч, принц с планеты, которой нет.
Я вынул из-за спины меч. Ну давай же, Шоррэй. Произноси придуманные загодя слова. Готовься к неизбежной и красивой победе…
– Каждого ожидает свой конец, – послушно заявил Шоррэй. – Ты умрешь красиво и без мучений. Этот поединок видят многие – они подтвердят мою правоту. Я знал, как ты закончишь свою жизнь, еще до твоего появления на планете. Защищайся, принц.
Короткий поединок. Обмен ударами. Мой меч, становящийся с каждым выпадом все короче…
Мне нужно хотя бы три-четыре сантиметра плоскостного клинка.
Я атаковал. Сложный прием… укоротивший мой меч наполовину. И нарастающий холодок в груди. Да, у меня есть шанс, ничтожный шанс кролика, которым может поперхнуться удав. Но в любом случае мне придется прыгнуть выше головы – пускай не сравниться с Шоррэем в скорости, но хотя бы приблизиться к нему.
– Ты знаешь больше, чем я думал. И мог бы стать интересным соперником… со временем.
– Стой, Шоррэй! – закричала принцесса. Но Шоррэй словно и не услышал ее.
– Умри, дикарь.
Он начал атаку – вполсилы, в треть доступной скорости. Так, чтобы успели восхититься невидимые зрители. Так, чтобы я успел осознать неизбежность смерти…
Меч Шоррэя срезал остатки моего клинка – на этот раз не полностью, я слегка задержал руку. И начал неотвратимое движение к сердцу.
Вот только за миг до удара я нырнул под опускающийся меч.
Он еще пытался достать меня клинком. Пробовал перейти в оборону, увернуться… Но красивый и эффективный удар в сердце опасен именно тем, что его нельзя прервать на половине. Даже с нечеловеческой реакцией…
Я упал под сверкающий плоскостной меч, под распластавшуюся в выпаде фигуру Шоррэя. И вскинул руку с коротким, жалким обрубком своего клинка.
Лезвие коснулось груди Шоррэя – и остановилось, словно упершись в непроницаемую броню. Шоррэй все-таки включил защиту комбинезона. Великий актер не хотел умирать от рук статиста…
Интуитивно, словно по чьей-то подсказке, я сжал рукоять меча, включая систему заточки лезвия. Остатки клинка окутались белым пламенем. И вошли в тело – легко, словно раскаленный нож в масло.
Шоррэй закричал. Он падал на лезвие, он все еще продолжал свой бесполезный удар. А светящийся, непрерывно заостряющийся клинок вспарывал его тело. Затачивающее поле, окружавшее лезвие, разрушало молекулярные связи, превращая тонкий хирургический разрез в зияющую рану.
Я выбрался из-под неподвижного тела. Пальцы все еще сжимали рукоять меча, и клинок полыхал белым огнем, утончаясь, истаивая, как кусок рафинада в горячем чае.
Никто не произнес ни звука. Гвардейцы словно окаменели. Принцесса вцепилась в плечо Ланса. Курсант не отрывал от меня остановившегося взгляда.
Шоррэй медленно перевернулся на спину. Попытался приподняться на локтях – и не смог. Что-то прошептал.
Я шагнул к нему. И услышал тихий голос, даже сейчас не утративший властности и уверенности:
– Ты не мог угадать удар… Ты не мог меня убить.
– Но я смог.
– Ты все равно… – Шоррэй закашлялся, на губах у него выступила розовая пена. Но он продолжил: – Все равно изгой. Победив меня, ты не победишь предрассудки наших миров. Ты игрушка… в чужих руках. Ты пришелец с несуществующей планеты. Ты неполноценен.
– Я победил.
– Ты проиграл. Ты поймешь это… уже сегодня.
– Я победил. Я принц.
– Ненадолго… Я понял твою тайну, но слишком поздно. А ты ее не узнаешь никогда. Нельзя было драться с тобой… здесь…
– Какую тайну?
Шоррэй улыбнулся. Издевательски и победно. Он доигрывал свою роль.
– Прощай, принц…
Он закрыл глаза – и я понял, что никто и никогда больше не услышит голоса правителя Шоррэя. Он унес с собой мою тайну – если она действительно существовала. И умер в твердой уверенности, что я проиграл.
А Шоррэй Менхэм всегда рассчитывал будущее.
Я положил рядом с ним обломок меча, ставший тонким, как швейная иголка. И спросил у растерявшихся гвардейцев:
– Кто старший в вашей похоронной команде?
Один из гвардейцев молча вышел вперед.
– Заберите тело и убирайтесь с планеты.
– Рекомендую сделать это быстро, – добавила подошедшая принцесса. – Союзный флот прибудет через несколько часов и уничтожит всех, кто собирается сражаться дальше.
Она коснулась моей руки.