Лорд Системы
Шрифт:
Он планомерно усиливает наши же собственные способности. А это куда важнее!
Чтобы пережить его шквал ударов мне приходится бить сильнее и яростнее, Малому, чтобы не словить камень в лоб — двигаться активнее и непредсказуемее, Михалычу — уметь выдерживать постоянное давление, не только прокачивать Выносливость, как характеристику, но воспитывать её в себе самом.
А Хрюше… Наверное, напомнить о наболевших выпусках журналов мод годичной давности? Не знаю, что он там в ней прокачивает, но наверняка на пользу.
Здесь
Я как раз смотрю за тем, как Малой рывками, петляя словно заяц, приближается к манекену и готовится ударить того копьём, как вдруг слышу:
— Э, нет, ребятки, ну кто так копьё держит? В удар вес нужно вкладывать! Толку от тычка, если не пробьёшь дальше пары сантиметров! — раздаётся совсем близко.
Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/
Глава 15
Твою мать!
Появившийся возле ограды Майор безмятежно улыбается. Как говорили в детстве «саечка за испуг». С трудом сдерживаюсь, чтобы не подпрыгнуть от неожиданности. Малой сбивается и промахивается по манекену. Чёрти-что в ответ лупит его чем-то невидимым нам, но вполне увесистым, так что парень отшатывается и садится на задницу.
Как этот гад подобрался так близко и совершенно незаметно? Бьюсь об заклад, минуту назад он стоял хрен знает где, у самого леса. Опасный противник, очень опасный.
Со своим луком он мог бы нас уже как куропаток пощёлкать. И сейчас всем своим видом явно на это намекает. Мол, скажите спасибо, что до сих пор живы.
— Так пойди и покажи, — разворачиваюсь к нему с безмятежной улыбкой.
— А почему бы и нет?
Майор перепрыгивает через плетень, хотя вокруг достаточно дыр, и идёт к нам. Каждый его шаг излучает угрозу, словно у хищника, который движется медленно, только чтобы отвлечь и скрыть свои истинные намерения.
Вездесущий лук с колчаном создают ему образ какого-то героя-охотника из мифов.
Седой, мудрый и спокойный, точно скала. Козёл.
Малой протягивает Майору копьё. Отставной вояка хмыкая осматривает его, вертит и подкидывает в руке. В общем, делает всё то, что обычно вытворяют мастера, чтобы показать окружающим своё превосходство.
Малой кривится, скрестив руки на груди. Я и Михалыч с интересом наблюдаем за новым персонажем. Не знаю, что Майор увидел со стороны, но Черти-что — далеко не обычный тренировочный манекен. Даже Хрюша бросает дела, и, упирая руки в бока, смотрит.
— Давай-давай, покажи, какой ты мужик! — неожиданно бросает она с усмешкой.
От её слов мне вдруг становится смешно и спокойно. Мы тут за жизнь дерёмся, глотки друг другу готовы резать. А подначки на уровне сельской дискотеки.
Отрадно, что Хрюша считает нас сильнее. Инстинкты её ещё не подводили.
Военный берёт копьё каким-то особенным, ухватистым способом, и идёт вперёд. Интересно, сейчас в армии изучают штыковой бой? К «Калашниковым» вроде полагается штык-нож, но я слабо себе представляю в современных войсках подобный анахронизм.
Майор движется вперёд, но его движения вдруг замедляются, а лицо каменеет. Он шагает словно против сильного ветра, каждый раз ища ногами опору.
Не знаю, какую страшилку выдумало наше пугало, но на Майора она действует. Его взгляд стекленеет, скулы заостряются, но тело продолжает двигаться вперёд.
До манекена остаётся три шага… два… один…
Мы начинали тренировки с Чёрти-что с минимального уровня. Но сейчас дошли до максимума, который выдавал мне простейший интерфейс.
Я не стал уменьшать уровень, чтобы осадить нахальство Майора, и вот что из этого вышло. Столкнулись два твердолобых барана, и каждый пошёл на принцип. Но если мы уже приспособились к «ментальным» или «психическим» атакам пугала, то для военного они в новинку.
А Чёрти-что тоже пошёл на принцип. Если у этой странной штуковины вообще есть какие-то принципы. и эта заруба становится эпической. От манекена исходят волны ужаса, которые чувствуются даже со стороны.
Как известно, Черти-что приобретает форму того, чего ты опасаешься, боишься, что вызывает слабость у тебя в коленях.
Так чего же опасается отставной военный?
Лучше бы я не знал. Маска манекена кривится, разрывается на лоскуты, освобождая наружу целые литры чёрной смолы, фонтаном бьющей наружу.
Мы все непроизвольно отодвигаемся на шаг назад. Такого ещё ни разу не случалось!
Неожиданно смола расщепляются на тонкие нити, которые обращаются в волосы, а вслед за тем под ними появляется лицо.
Бледное, болезненно худое, с впалыми щеками и синими губами. Женское и молодое, но одновременно измождённое лицо.
Чёрные, как два обсидиана глаза смотрят на застывшего от наваждения Майора.
— Алек… сей… — раздаётся звук, похожий на резь мела по классной доске. Её костлявые руки без какой-либо угрозы тянутся в сторону Майора. Белые, как лист бумаги, со скрюченными пальцами.
Чёрная дымка всё крепчает, кажется, ещё чуть-чуть и ночь сменит ясный день.
Вы сопротивляетесь ужасу! Вы сопротивляетесь ужасу!
Вас охватывает УЖАС!
Ваши характеристики упали на 30%!
Что, вашу мать, происходит?!
Я осматриваю подчинённых. Все они замирают с остекленевшими взглядами. Их Воля слишком слаба, чтобы даже хоть как-то сопротивляться!
До боли закусываю губу, и отрезвляющая боль на мгновение разрывает мираж страха, отчаяния и обречённости.