Лорд. Сброшенный остров
Шрифт:
Царьков поднялся, и они продолжили беседу на ходу, сойдя с тропки и углубившись в лес.
– Кто ж знал, что ты здесь цирк устроишь!
– Это должно служить оправданием твоему поражению? Не думаю, что стоит на такие мелочи разменивать свою жизнь. В схватке ни на миг нельзя терять концентрацию. Помнишь, я говорил про мозги набекрень? В бою, особенно с сильным противником, нужно каждым действием преподносить сюрприз, тогда он не сможет орудовать, как ему хочется, а ты навяжешь неприятелю свои правила.
– А если
– Спровоцируй, чтобы ему деваться было некуда. Хочешь спросить, зачем это все? Спрашивай, но сначала ответь мне: какова цель твоего боя?
– Победить.
– Ответ неверный. Главное – выжить. Не каждого врага тебе по силам одолеть, иногда стоит вовремя покинуть поле сражения. Вот ты бы, например, смог сейчас взять надо мной верх в смертельном бою?
– Вряд ли…
– Верно. Второе условие выживания – суметь правильно оценить силы сторон. Если шансов нет, лучше отложить бой до следующего раза.
«Ну и бомжи у них! – мысленно проворчал Царьков. – Дерутся, как черти, да еще заговорить способны до смерти. Впрочем, учителя здесь тоже не лыком шиты – чуть зазеваешься, и получишь урок в виде болта промеж лопаток. И тогда точно на всю оставшуюся жизнь запомнишь».
Заросли вокруг становились гуще. Варио снова уселся на плечо человека, а чтобы не задевало ветвями, плотно прижался к шее.
– О! – неожиданно остановился бомж. – То, что надо!
Леонид напрягся. Любую остановку в пути он теперь воспринимал как повод для нападения проводника. Однако на этот раз Легедио не спешил с атакой.
– Ну вижу, бамбук, – проследил взглядом за рукой бомжа Царьков. – Мы что, клетку строить будем?
– Чудак-человек, зачем нам клетка?
– Меня туда на ночь посадим, чтобы уберечь от увечий, – съязвил мужчина.
– Опять жалуешься? А зря. К тому же этот, как ты его назвал, бамбук, не простой. Видишь желтые прожилки на стволе? О-о-о! Такой, если в воде полдня полежит, потом мечом не перерубишь. Это большая удача, что мы его нашли.
– А у меня такое ощущение, что мы специально за ним с дороги свернули. Или я ошибаюсь?
– Может быть, может быть, – не стал отпираться Легедио. – Тут ведь как бывает? Иногда идешь к месту, где нечто должно быть, приходишь – а его кто-то уже нашел и забрал. Что обычно говорят? «Не свезло». А у нас совсем наоборот. Подошли, а он – вот! И главное, есть зрелый стебель. Другие-то в дело не идут, как ни старайся. Потому я и говорю о большой удаче.
Скорее всего, говорливый проводник мог любую тему представить в выгодном для него свете, поэтому Царьков спорить не стал.
– И зачем нам спелый бамбук с желтыми прожилками? – спросил он.
– Не нам, а тебе. Ведь человек с палкой и человек без палки – совершенно разные люди. У первого шансов выжить в бою гораздо больше, ты не находишь? – Ответа бомж дожидаться не стал, просто поманил попутчика к себе. – Доставай свой клинок, а я покажу, где резать.
– Так, может, у тебя это лучше получится?
– Чудак-человек, мы для кого оружие делаем? Для тебя. А чтобы оно слушалось, изготавливать его следует самому. В этом деле мелочей не бывает. Сам вырежешь, сам место выберешь, где замочить, и сам же и достанешь из воды. А имя ему природа выберет.
– Кому? – не понял Леонид.
– Оружию, конечно.
Теперь уже Царькову захотелось сказать «чудак-человек», но он сдержался. Извлек чирхазский кортик и полез в заросли бамбука вместе с проводником.
– Срезать стебель нужно на расстоянии ладони от земли. Прямо по этому суставу, – указал бомж.
Лезвие мягко вошло в центр утолщения. Несколько движений – и пятиметровая палка с длинными узкими листьями оказалась в руках.
– Теперь внимательно осмотри ствол. Там, где желтые линии заканчиваются, там и режь, – продолжил объяснять Легедио.
– Вот здесь? – переспросил Леонид, осмотрев растение.
– Ты чего?! – возмутился Варио. – Желтые полоски закончились два сустава назад.
– Разве?
– Зеверио, никого не слушай, когда работаешь над своим оружием. Всем людям, как, впрочем, и другим разумным существам, природа дала неодинаковое восприятие мира. Что одному видится совершенством, другому кажется верхом безвкусицы. Так и здесь. Я, он, да кто угодно видит желтые полоски по-разному. Но шест твой, тебе и выбирать.
– Понял. – Царьков решил закончить обсуждение и решительно отсек лишнюю часть ствола. – Почему он так легко поддался стали?
– Не торопись, после Серебряного ручья ствол станет тверже камня.
– А это далеко?
– По пути. Я планирую устроить ночлег возле воды. Однако пока мы не доберемся, пусть твой шест не касается земли. Думай о нем, каким бы ты хотел его видеть, сейчас он впитывает мысли будущего хозяина. А ты, птица, перелетай ко мне. Нельзя мешать воину в разговоре со своим оружием.
Варио без малейших возражений перебрался на плечо бомжа, и тот зашагал, огибая заросли. Постояв немного, Леонид двинулся за ними. Он так и не понял, шутит проводник или в самом деле считает, что обычную палку можно внушением заставить…
«Прямо захочу, и шест станет прочнее стали? Так, минутку, это с ним вода сделает, если верить Легедио. Пусть лучше он будет сродни волшебной палочке – стрелков заставит промахнуться, яд обезвредит, если кто отравить вздумает, тайного убийцу сумеет обнаружить, предателя на чистую воду вывести… Что-то я размечтался. Тут бы хоть научиться его в руках держать как следует. Хотя, с другой стороны, почему бы и не помечтать?»